Сестры зимнего леса. Рина Росснер

и он ждал этого всю жизнь. В тот день мне было грустно, я скучала по своей семье, по полётам и свежему ветру. Наша хата казалась мне клеткой, а жизнь, которую я вела, – каторгой. Юноша осушил мои слёзы губами…

      Матушка замолкает. Её глаза влажно блестят, глядя куда-то вдаль.

      – Он поцеловал меня и сказал: «Только позови, Адель, я не заставлю себя ждать». Я была сердита на твоего отца, а этот лебедь как-никак оставался моим первым суженым. Что-то перекликалось в нашей с ним крови. Он был нежен, прекрасен, строен, я – ещё совсем юна. Мне показалось, я взмываю в небо, долгие годы отсидев взаперти. Ни до, ни после того я не испытывала ничего подобного. Он вновь поцеловал меня, и я не удержалась, ответила на его поцелуй… Твой отец застал нас в постели. Он вообразил, что Алексей взял меня силой. Придя в неистовство, он обернулся медведем и напал на него… – Матушкин голос срывается. – Господи, сколько же было крови! – она прижимает ладонь ко рту.

      – Не надо, мамочка, хватит…

      – Алексей пытался отбиться. Мы лежали под его накидкой из перьев. Он обернулся лебедем, но куда ему было до медведя! Я закричала, окаменев от ужаса. Испугалась, что Берман убьёт и меня. Даже не попыталась защитить Алексея, смелости не хватило. Я тряслась, по щекам текли слёзы. По всей хате летали перья, забрызганные кровью. Наконец я почувствовала на плечах руки твоего отца. Он тоже дрожал. Сказал, никогда не простит себе, что ушёл и не смог меня защитить. Он думал, я плачу от того, что меня обидели, снасильничали. Бермана испугала собственная ярость. Он поклялся никогда больше не обращаться медведем. Я же не знала, что делать, рот боялась раскрыть, вот и промолчала. После того как Алексей не вернулся в стаю, лебеди проследили его путь. Они захотели убить Бермана. К тому времени выяснилось, что я понесла. Ребёнок должен был стать единственным отпрыском Алексея Даниловича. Когда лебеди явились к нашему дому, твой отец сам к ним вышел, готовый принять суд и смерть. Его ужасал собственный поступок. Кровь за кровь, так положено. Но я в таком случае осталась бы ни с чем, лишившись обоих мужчин, которых любила. Я бросилась перед родичами на колени, моля пощадить Бермана. Лебеди согласились, однако с условием: отдать им новорождённое дитя. Я покорилась. А что было делать? С тех пор год за годом твой тятя вставал на защиту Лайи, не позволяя её у меня отнять. Пока он со мной, я не боюсь за младшую. Беда в том, что в этих лесах есть существа пострашнее медведей с лебедями, доня.

      Тяжело вздохнув, матушка гладит меня по голове, в её глазах стоят слёзы.

      – Они шныряют в чаще, только и ищут, где бы похитить человеческое сердце. В лесу слышны странные шорохи, птицы и звери шепчут о страшных созданиях. Донечка, мы с твоим тятей отправляемся в Купель. Его отец болен, а то и при смерти. Берман должен попробовать помириться с родными, узнать, не примут ли они его обратно. Ведь если ребе умрёт, он станет старшим в семье. Ему придётся взять на себя раввинский суд. Однако он ни за что не примет бразды правления, если его отец не признает меня и моих