Сестры зимнего леса. Рина Росснер

родной отец,

      услыхал мой плач,

      прилетел ко мне.

      Не сдержалась я,

      согрешила с ним,

      но меня к тому,

      не неволил он.

      «О чём ты?» —

      вновь пытаюсь вырваться.

      «Тише!» —

      отвечает мама шёпотом,

      так, что я с трудом могу понять.

      «Берман с Алексеем нас застиг,

      в гневе обернулся зверем и…

      и убил отца он твоего.

      Умирая, тот в последний раз

      лебедем предстал передо мной.

      Берман в ужасе разинул пасть,

      всю в крови и перьях, —

      понял он,

      что убийцей оборотня стал,

      лебедя, такого же, как я,

      суженого моего загрыз.

      Меня как будто громом поразило,

      окаменела, взор мой помутился.

      Но вот вернулось зрение, и вижу,

      что Берман в человеческом обличье.

      Раздавленный стыдом за злой поступок,

      надумал он бежать как можно дальше.

      Той ночью он медвежью шкуру сбросил,

      поклявшись никогда не надевать

      и никогда к своим не возвращаться.

      Он для меня всю жизнь свою разрушил,

      не только для меня —

      для всех нас, доня.

      Вскоре стало мне ясно,

      что жду второго ребенка.

      Но до поры, покуда

      на свет ты не народилась,

      не знала я, не гадала,

      что дочь Алексея ношу.

      Ошибки быть не могло:

      те же льняные волосы,

      те же серые очи,

      та же лилейная кожа,

      нежнее лебяжьего пуха.

      Лайя, ты стала моим

      благословеньем небесным.

      Ты – нашего роду-племени,

      и я ни о чём не жалею.

      Стоило ради тебя

      пойти на ужас и смерть.

      Об одном, об одном я плачу

      и буду плакать до смерти:

      ты никогда не увидишь

      своего настоящего тятю,

      ненаглядного Алексея.

      Ты – лебедица, доня,

      совсем как святая Анна,

      и в час великой нужды,

      станешь тем, кем захочешь.

      Однажды родичи Бермана

      придут в Дубоссары за Либой.

      Берман род свой покинул,

      но когда умрёт старый ребе,

      должен будет возглавить общину.

      Наша Либа – отцу наследница,

      и муж её сам станет ребе.

      Мужчины медвежьей крови

      её не оставят в покое.

      Каждый свататься к ней начнёт,

      чтобы стать во главе медведей.

      Я не знаю, что выберет Берман,

      став наследником ребе.

      Если медведи явятся,

      убедись, что твоя сестрица

      с ними пошла добровольно.

      Не дай им её принудить

      жить не своею жизнью.

      Она начала меняться,

      изменишься скоро и ты.

      Ты можешь летать, моя доня,

      не слушай того, кто скажет,

      будто небо