Сестры зимнего леса. Рина Росснер

тёплых.

      Думают, верно, никто их не слышит.

      Я словно призрак незримый, и только.

      Парубков вижу на санках, торговок

      рыбой и слушаю их болтовню.

      Юные парочки прячутся в чаще,

      в глушь очерета скатившись с горы,

      все беззаботны, бездумны, беспечны.

      Там – под кустами целуются жарко,

      вьётся парок над губами их лёгкий.

      Мне бы свободы их, ну, хоть глоточек,

      Мне бы скатиться с горки на санках.

      Где же ты, где же, жуть небывалая?

      Где же ты чудо, яркое, чудное?

      Прячешься ли за лесами дремучими?

      За лесами,

      за горами,

      за широкими долами

      место,

      сказка,

      человек?

      Где же моя настоящая жизнь,

      и тот,

      кто меня найдёт?

      Кто в мир поглядит моими глазами,

      кто сердце моё поймёт,

      разделит то, что я понимаю?

      Что втайне знала всегда?

      И всё обернётся тогда иначе.

      Что станет со мной тогда?

      9

      Либа

      На следующий день мы с матушкой идём стирать бельё на ручей, что позади дома. Лайя, как всегда, где-то бродит. Матушка опять её отпустила. Я же вынуждена заниматься хозяйством.

      Мы кладём бельё в ледяную воду и принимаемся бить вальками. Живот мешает мне наклоняться. Пытаюсь его втянуть. Ничего не получается. Ненавижу собственное тело. По-моему, я сама – будто валун у реки. Мама сгибается и разгибается над водой, словно гибкая тростинка. Лайя пошла в неё. Обе они тонкие, хрупкие, невесомые. Почему я раньше этого не замечала? Не понимаю.

      Матушка сегодня рассеянна, постоянно оглядывается, точно ждёт чего-то.

      Ума не приложу, как поговорить с ней о том, что видела прошлой ночью. Я до сих пор надеюсь, что это был дурной сон, но в глубине души знаю: мне открылась правда, о которой я давно исподволь догадывалась. Скажем, я всегда легко находила верные лесные тропки, просто взглянув на землю и деревья или учуяв запах. Всё вдруг встало на свои места и вместе с тем – ещё больше запуталось. Хотя куда уж больше?

      – Мама, ты чего? – спрашиваю я.

      – Да вот, смотрю, нет ли кого поблизости.

      – Никого там нет.

      – В лесу никогда нельзя быть уверенной, крохiтка. Пододвинься-ка поближе.

      Подбираю юбки и подсаживаюсь к ней. Матушка сидит на корточках, у меня так не получается. Пыхчу, пытаясь устроиться поудобнее.

      Она шепчет мне в самое ухо:

      – Прежде чем мы с тятей отправимся в Купель, я кое-что тебе расскажу. Всё равно однажды вы с сестрой должны были обо всём узнать. Прошлой ночью ты увидела нечто странное, да? То, чего тебе видеть не следовало. – Она прикрывает глаза. – Лайя – не дочь твоего тяти, её отец – лебедь, такой же, как я.

      – Что-что? – Земля уходит у меня из-под ног, к горлу подступает колючий комок, похожий на клок шерсти, дыхание перехватывает.

      – Не будем терять время, – матушка берёт моё лицо в ладони, её серые глаза глядят на меня в упор. – Ты же видела меня в обличии лебедя. Да, я из лебединой семьи.

      Пытаюсь вывернуться из маминых рук. Увидеть превращение тайком – одно, а услышать из её собственных уст – совсем другое. Не уверена, что мне этого хочется.

      – Либушка,