Макулатура. Чарльз Буковски

наблюдал за вами. Все наладится, надо только потерпеть.

      – Да. Чем могу служить, мистер Бартон?

      – Я пытаюсь разыскать Красного Воробья.

      – Красного Воробья? Что еще за птица?

      – Я уверен, что он существует. Просто надо его найти, я хочу, чтобы вы его нашли.

      – Ниточки какие-нибудь есть?

      – Нет-нет, но я уверен, что Красный Воробей где-то там.

      – У этого Воробья есть имя, или как?

      – В каком смысле?

      – В смысле – имя. Ну, Генри или Абнер. Или Селин?

      – Нет, это просто Красный Воробей, и я не сомневаюсь, что вы можете его найти. Я в вас верю.

      – Это будет стоить вам, мистер Бартон.

      – Если найдете Красного Воробья, я буду платить вам сто долларов в месяц до конца жизни.

      – Хмм… Слушайте, а может, дадите все вперед – чохом?

      – Нет, Ник, вы спустите их на бегах.

      – Хорошо, мистер Бартон, дайте мне ваш номер телефона, и я этим займусь.

      Бартон дал мне номер телефона и сказал:

      – Я очень на вас надеюсь, Билейн.

      И повесил трубку.

      Так, дела пошли на лад. Но потолок протекал еще сильнее. Я стряхнул с себя несколько капель, врезал сакэ, скрутил сигаретку, зажег, вдохнул и закашлялся от дыма. Потом надел мой коричневый котелок, включил автоответчик, медленно подошел к двери, открыл ее… Там стоял Маккелви. У него была широченная грудь и плечи, словно подбитые ватой.

      – Твоя аренда кончилась, гнида! – рявкнул он. – Выметайся отсюда в жопу!

      Тут я обратил внимание на его брюхо. Оно напоминало мягкую гору дерьма, и кулак мой утонул в ней. Маккелви согнулся пополам, я встретил его лицо коленом. Он упал, откатился в сторону. Отвратное зрелище. Я подошел, вытащил его бумажник. Фотографии детей в порнографических позах.

      «Не убить ли его», – подумал я. Но вместо этого взял его кредитную карточку «Золотая виза», пнул его в зад и спустился на лифте.

      Решил пойти в магазин Реда пешком. Когда я на машине, меня вечно штрафуют за неправильную парковку, а платные стоянки мне не по карману.

      Я шел к Реду в угнетенном настроении. Человек рождается, чтобы умереть. Что это значит? Болтаешься и ждешь. Ждешь маршрута А. Августовским вечером ждешь пару больших грудей в гостиничном номере Лас-Вегаса. Ждешь, когда заговорит рыба. Когда свистнет рак. Болтаешься.

      Ред был на месте.

      – Тебе повезло, – сказал он, – разминулся с этим пьяницей Чинаски. Приходил тут, хвастался своей новой серией марок.

      – Это ладно, – сказали. – У тебя есть подписанный экземпляр «Когда я умирала» Фолкнера?

      – Конечно.

      – Сколько стоит?

      – Две тысячи восемьсот долларов.

      – Я подумаю…

      – Прошу прощения, – сказал Ред.

      Он повернулся к человеку, листавшему первое издание «Домой возврата нет»:

      – Пожалуйста, поставьте книгу в шкаф и убирайтесь к чертовой матери!

      Это был хрупкий человечек, весь согнутый. И одет в какой-то желтый резиновый костюм.

      Он