Хлеб с ветчиной. Чарльз Буковски

с узкоглазыми.

      – Тебе не нравятся китайцы? – обратилась ко мне тетя Анна.

      – Нет, – ответил я.

      – Ну все-таки, Анна, – опять заговорил отец, – как жизнь?

      – Да если честно, ужасно… Хозяин требует денег. Он так озлобился, что я его просто боюсь. Не представляю, что делать дальше.

      – Я слышал, полиция разыскивает Джона? – продолжал допрос мой родитель.

      – Да, ничего серьезного.

      – А все-таки?

      – Он сделал несколько фальшивых десятицентовиков.

      – Что? Господи, бог ты мой! Это что за выходка?

      – Джон действительно не хотел делать ничего плохого.

      – Да он вообще ничего не хочет делать.

      – Делал бы, если мог.

      – Конечно, кабы лягушке крылья, чего ради ей жопу мозолить – по болоту скакать!

      Последовало молчание. Я повернулся и посмотрел наружу. Девочек на веранде не было.

      – Давай, Генри, садись, – снова предложила тетя Анна.

      Я продолжал стоять, но поблагодарил:

      – Спасибо, мне и так хорошо.

      – Анна, – сказала мать, – я думаю, Джон скоро вернется.

      – Кобель возвращается, когда соки кончаются, – вставил отец.

      – Джон любит своих детей… – начала тетя Анна и не закончила.

      – Я слышал, легавые имеют еще кое-что на Джона, – невозмутимо продолжал отец.

      – Что?

      – Изнасилование.

      – Изнасилование?

      – Да, Анна, изнасилование. Недавно он, как всегда, носился на своем мотоцикле. И его тормознула молодая девчонка, она пробиралась куда-то автостопом. Он посадил ее назад и поехал, но по дороге приметил пустой гараж. Завез ее туда, закрыл дверь и изнасиловал.

      – Да откуда ты это взял?

      – Откуда взял? Легавые приходили ко мне и все рассказали. Расспрашивали, где он был в тот день.

      – Ты сказал?

      – Зачем? Чтобы его загребли в тюрьму и он освободился от всякой ответственности за вас? Он только об этом и мечтает.

      – Нет, это совсем не так.

      – Ну, значит, я покрываю насильника…

      – Иногда мужчина не может сдержать себя.

      – Что?

      – Я говорю, что после родов и такой жизни, всех этих забот и волнений… Я уже не выгляжу такой привлекательной. А он увидел молодую девочку, красивее меня… Она села на его мотоцикл, ну знаешь, как это бывает: она обняла его, прижалась…

      – Что? – спросил отец. – А если бы тебя изнасиловали, тебе бы это понравилось?

      – Я думаю, нет.

      – Ну, так я уверен, что той девчонке тоже было мало удовольствия.

      С улицы влетела муха и стала кружить над столом. Мы все переключили внимание на нее.

      – Она ошиблась адресом, – сказал отец. – Здесь нечем поживиться.

      Чувствуя безнаказанность, муха наглела все больше и больше. Она кружила между нами, отчаянно жужжа. Чем ближе – тем громче.

      – Ты собираешься сообщить полиции, что Джон скоро может вернуться домой? – спросила тетя Анна.

      – Нет, и пусть он не надеется, что я предоставлю ему возможность прохлаждаться на казенных харчах, –