Хлеб с ветчиной. Чарльз Буковски

оставили? Она оторвалась от тетради и уставилась на меня.

      Глаза у нее были зеленые и, казалось, бездонные.

      – Я оставила тебя, потому что иногда ты плохо себя ведешь.

      – Ага? – улыбнулся я.

      Миссис Уэстфал сняла пенсне и снова принялась разглядывать меня. Ноги ее были под столом, и я не мог видеть их.

      – Сегодня ты был очень невнимателен, Генри.

      – Ага.

      – Есть такое слово «да». Ты же обращаешься к даме!

      – О, я знаю…

      – Прекрати разговаривать со мной в таком тоне!

      – Как скажете.

      Миссис Уэстфал встала, прошлась по проходу и села на стол прямо напротив меня. У нее были очень красивые длинные ноги в шелковых чулках. Она улыбнулась мне и погладила по руке.

      – Твои родители не балуют тебя любовью, так ведь?

      – А мне и не больно-то надо, – ответил я.

      – Генри, любовь нужна всем.

      – Мне ничего не надо.

      – Бедный малыш, – сказала она, встала, подошла ко мне вплотную, нежно взяла мою голову и прижала к своей груди.

      Я обнял ее за ноги и слегка сжал.

      – Генри, ты должен прекратить драться и ссориться со всеми подряд. Мы хотим тебе помочь.

      Я сжал ее ноги крепче и сказал:

      – Хорошо, давайте ебаться!

      Миссис Уэстфал оттолкнула меня и отступила:

      – ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?

      – Я сказал, давай ебаться!

      Она очень долго смотрела на меня, потом выговорила:

      – Генри, я никогда и никому не передам то, что ты мне сказал: ни директору, ни твоим родителям – никому. Но я больше никогда не хочу слышать от тебя этих слов, ты меня понял?

      – Понял.

      – Хорошо. А теперь ты можешь идти домой.

      Я встал и направился к двери. Когда я открыл ее, миссис Уэстфал сказала:

      – Всего хорошего, Генри.

      – Всего хорошего, миссис Уэстфал.

      Я шел по улице и дивился всему, что произошло. Миссис Уэстфал была не прочь со мной поебаться. Это очевидно. Но она боялась, что об этом могут узнать мои родители, другие учителя, директор школы, – ведь я был еще слишком юный. Но это было так восхитительно – находиться с ней в комнате наедине. Вообще все, что касалось ебли, теперь казалось мне прекрасным, заставляло задуматься, в лучшем смысле.

      Мой путь к дому пересекал широкий бульвар. Я ступил на пешеходный переход. И вдруг увидел, что прямо на меня несется машина. Водитель и не думал сбрасывать скорость. Машину кидало по всей проезжей части. Я попытался отскочить в сторону с его пути, но он, казалось, меня преследовал – куда я, туда и он. Последнее, что я видел, – фары, колеса, бампер, потом удар и темнота…

      14

      Очнулся я в больнице. Надо мной трудились доктор и сестра. Они обрабатывали мои колени ватными тампонами, которые были чем-то смочены. Это вызывало жжение. Локти тоже горели.

      Я лежал в постели, сквозь окно светило солнце, и это было приятно. Доктор улыбнулся мне, сестра выпрямилась и тоже улыбнулась. Мне определенно нравилось здесь.

      – У