Все случилось на Джеллико-роуд. Мелина Марчетта

со мной через год. Исчезну ли я, как наши прошлые предводители, не сделав ничего значительного? И куда я исчезну.

      – Спроси, что прошептал мне Отшельник в тот день.

      Она явно шокирована. Ее карие глаза широко раскрываются. Несколько секунд Ханна молчит, будто переводит дыхание.

      – Садись, – тихо велит она.

      Я качаю головой, показывая листок, который получила от нее же.

      – Прости, некогда. Ранимым детям нужна моя забота.

      Когда я возвращаюсь, уроки как раз успевают закончиться и все расходятся по факультетам. Джесса Маккензи сидит на ступеньках веранды. Несмотря на то, что она семиклассница с факультета Гастингс, ее словно прикрепили ко мне хирургическим путем в одном из моих кошмаров, и ничто не помогает от нее отвязаться – ни злоба, ни оскорбления, ни крайняя жестокость.

      – Не ходи за мной, я занята.

      Я прохожу мимо, не глядя ей в глаза. Это только даст ей надежду. Не понимаю, как можно постоянно хотеть чего-то от человека, который никогда не отвечает тебе взаимностью. Мне хочется сказать этой девочке: «Исчезни из моей жизни, маленькая тупица». На самом деле я уже это говорила, но она всегда возвращается на следующий же день, как йойо с мазохистскими наклонностями.

      – Говорят, кадеты будут здесь с минуты на минуту, и на этот раз они с нами церемониться не станут.

      Джесса Маккензи всегда разговаривает, слегка задыхаясь, как будто всю жизнь говорит без умолку, так что ей и вдохнуть-то некогда.

      – По-моему, они не церемонились и в прошлом году, когда скинули все школьные велосипеды с обрыва.

      – Я знаю, что ты тоже беспокоишься. Я вижу, – тихо произносит она.

      Я начинаю скрипеть зубами. Обычно я стараюсь этого не делать, но они сами сжимаются. Приближаюсь к двери, мечтая захлопнуть ее за собой, но Джесса Маккензи тащится следом, как приставучий фокстерьер, который хватает тебя за штанину и не выпускает.

      – Девочки в прежнем моем общежитии, знаешь ли, напуганы, – объясняет она. – Седьмой класс.

      Как будто мне интересно.

      – Это потому что старшие постоянно обсуждают, что скоро придут кадеты и как это плохо. Мне кажется, ты должна поговорить с ними, Тейлор. Раз ты теперь возглавляешь… – она наклоняется ко мне поближе и шепотом договаривает: —…подпольную деятельность.

      Я дотянулась до ручки двери, уже почти, почти… Но вдруг замираю, потому что в мой мозг, словно пуля, вонзается догадка.

      – Что значит «в прежнем общежитии»?

      Ее лицо сияет, даже веснушки светятся.

      Я смотрю на бумажку, которую держу в руках, и снова перевожу взгляд на Джессу. Медленно разворачиваю листок, уже зная, чье имя вот-вот увижу среди учеников, переведенных на факультет Локлан. Мой факультет.

      – Ты даже не представляешь, какой я могу быть полезной, – начинает она. – Рафаэлла думает, что меня лучше поселить со старшими.

      – Рафаэлла-то что в этом понимает?

      – Она полагает, что сможет вычислить, где находится туннель, – раздается у меня за спиной голос Рафаэллы.

      – Мой отец говорил…

      Я