Адам Протопласт. Олег Лукошин

смена в школе заканчивается около часа дня, то, ясное дело, наплыв гопничков у ближайшего магазина произойдёт где-то после часа. Вполне реально определить и места, куда затем они будут рассасываться.

      Мотоциклов в микрорайоне немного. При желании их можно запомнить по внешнему виду и по характерному для каждого двигателя шуму, определить места дислокации, прочертить в голове примерный маршрут движения и его время.

      С псами то же самое: их можно запомнить, выучить по лаю и внешнему облику, а также приметить, в какое время хозяева выпускают их на улицу.

      Другое дело, что неприятности в жизни гопниками, мотоциклами и собаками не ограничиваются. Необходимо фиксировать абсолютно всё происходящее, подмечать любую деталь и что самое главное – делать из неё верные выводы.

      Человеческому сознанию это не под силу.

      Обыкновенному – да, но только не сознанию Павла Тимохина. Он обнаружил способность вмещать в себя весь мир, целиком и полностью, со всеми его шумами, запахами, мерзостями и приятностями, со всеми его значительными и незначительными деталями.

      Причём для этого ему вовсе не требовалось наблюдать за ним двадцать четыре часа в сутки.

      По озабоченному выражению лица проходящей мимо женщины он моментально понимал, что у неё семейные проблемы.

      В другой раз он фиксировал пьяные крики и подмечал небритого мужика, матерившегося с балкона того самого дома, в котором скрылась три месяца назад та грустная и озабоченная женщина.

      А ещё через полгода он встречал её на улице снова: мужчина рядом был трезв и весел, но Павел безошибочно узнавал в нём того самого пьяного буяна, что так витиевато матерился с балкона.

      И потому для него не виделось ничего удивительного в том, что ещё через год он встречал у того самого подъезда милицейский «бобик», а рядом карету «скорой помощи».

      В карету выносили тело, прикрытое брезентом – лишь выбивавшаяся из-под него женская рука свидетельствовала о половой принадлежности, а на землю стекала струйка крови. В «бобик» в это время сажали едва державшегося на ногах мужчину, вновь небритого и мертвецки пьяного.

      Примерно так всё это работало. В общем-то, ничего удивительного и сверхъестественного. Лишь фиксация деталей, правильная их сортировка и приведение к логическим выводам.

      Наверняка, каждый из нас производил за свою жизнь не одно похожее мыслительно-дедуктивное путешествие с чертовски правильными выводами. Но для каждого из нас подобная детализация мира с верными предсказаниями будущего становилась лишь краткими эпизодами, а для Паши с определённого момента, лет этак с десяти, она превратилась в полноценный и непрекращающийся процесс.

      И давался этот процесс ему легко, непринуждённо, естественно.

      Он глядел на человека – и вмиг понимал о нём если не всё, то очень многое. Понимал, устанавливал связь с другими явлениями – от погодных до политических – и формировал