Адам Протопласт. Олег Лукошин

заботу о ближнем. Стая не может мириться с чужаком. С тем, кто разрушит её целостность. С тем, кто заразит её болезненными сомнениями в правоте вожаков.

      Я даже не особо злюсь за это на человечество, хотя всегда ощущал себя именно таким одиночкой и гадким утёнком.

      Я даже предполагаю, что подобным образом время от времени ощущают себя все без исключения люди.

      Собственное Я неизбежно родит такое чувство, потому что Я всегда отторгает коллективную целостность. Но вынуждено с ней мириться ради общего блага и спокойствия.

      На самом деле я тоже не Бог весть какой бунтарь, я тоже мирюсь с коллективной необходимостью. А как иначе?

      Я вскочил если и не на последний вагон общечеловеческой правильности, то на предпоследний, женившись в тридцать с лишним и заведя на четвёртом десятке детей. В этом отношении мы с женой похожи – она тоже подзадержалась с выбором спутника.

      Зато сейчас мы предельно правильная и образцово симпатичная семья: не потерявшие друг к другу уважение родители и две умные, красивые дочери. Мы вписались в парадигму и, хотя семейная жизнь порой накрывает своей монотонностью и назойливо-прозаическим бытом, мы с супругой понимаем, что так всё-таки лучше, чем барахтаться по отдельности.

      На нас никто не смотрит косо и – что гораздо хуже – настороженно и жалостливо. Мы стандартные, среднестатистические, обычные – и в этой обычности истинное спасение и успокоение.

      Мать Павла, а звали её Марией Анатольевной (в девичестве – Колтунова), тоже удовлетворила базовые потребности в семье и ребёнке, без любви выйдя замуж за Серёгу-водилу, парня из соседнего микрорайона, которого по большому счёту и не знала как следует.

      Встреча на танцах, пара свиданий, скорая регистрация в загсе и большой подарок небес, розовощёкий карапуз. Ещё несколько десятков миллионов советских семейных пар могут описать историю своего вступления в брак и появления на свет детей именно так.

      Жили поначалу у родителей мужа, всё честь по чести. Да, жилплощадь маловата, но у кого она в семидесятые годы прошлого века была большой?

      Ну, ссоры с последующими милованиями, ну, определённые напряги со свекровью и свёкром, ну, пелёнки-распашонки и бессонные ночи – через это все проходят. Не все удачно, но здоровое, терпеливое и вдохновенно среднестатистическое большинство преодолевает трудности первых лет семейной жизни вполне сносно.

      Мы с женой преодолели, хотя много чего можно вспомнить – три места жительства сменили как-никак.

      Но по большому счёту всё это мелочи, которые только закаляют. Точнее, делают терпеливее, что самое главное в этой нервной и беспокойной жизни. Без терпения в ней никуда.

      А вот Тимохины чего-то не вытерпели. И вроде Сергей не очень-то выпивал, и вроде родители его не больно-то докучали, а ребёнок, сынишка Пашенька, так и вовсе молчун редкостный и жуть какой дисциплинированный – ни разу не пискнул за всё младенчество – а всё равно не сложилось.

      Собрала