Совсем чуть-чуть счастливой жизни. Стас Канин

Сейчас ничего из этого арсенала делать не хотелось, а чем заменить привычный набор мальчишеских ухаживаний, он не знал. Не помогали ни книги, ни фильмы, всё в них казалось неправдой. Попросить совет, чтобы ещё раз не опозориться при всех, Мишка мог только у Паши, и начал издалека:

      – У тебя была когда-нибудь девка?

      – Была и не одна, – ответил тот, не отвлекаясь от сборки очередного взрывпакета.

      – И как это?

      – Что ЭТО, Мишаня?

      – Ну как ты к ней подошёл?

      – Обычно, ногами.

      – А что говорил?

      – Послушай, что тебе от меня надо? – отложив в сторону инструменты, спросил Пашка. – Втюрился, что ли в кого-то?

      Мишка потупился и покраснел.

      – Юр, слышь, наш толстячок втюрился.

      – И не втюрился я, – начал оправдываться тот, – просто мне нравится одна…

      – Я её знаю?

      – Лена из моего класса… Светленькая такая… Самая красивая.

      – С самыми красивыми опасно, – вздохнул Пашка, – обязательно обманет.

      – Много ты знаешь, – обиделся Мишка, – она не такая.

      – Все они такие.

      – Ну и что мне делать? Как с ней заговорить? О чём?

      – Предложи нарисовать её портрет, – вмешался в разговор Юра.

      – Гениально! – воскликнул Паша. – Любой такое понравится.

      – И как? Просто подойти и сказать – я хочу нарисовать твой портрет.

      – Да. Но можешь и записку написать, если бздишь говорить.

      Мишка, конечно же, выбрал записку. Он долго составлял текст и потом долго готовился, чтобы передать её Лене. В конце концов, на перемене незаметно засунул листок в дневник, уж там она её точно заметит.

      И тут случилось то, что невозможно было предположить. Раиса Кузьминична вызывала Лену к доске. Все знали, что у неё было звериное чутьё на тех, кто не подготовился к уроку, и действительно, девочка побледнела и мямлила что-то, не в состоянии ответить на простые вопросы.

      – Леночка, ты думаешь, что тебе все преподаватели будут ставить «пять» за красивую мордашку? А вот и нет. Ты признаёшь, что не готова? – девочка кивнула. – Тогда неси сюда дневник. Поставлю тебе заслуженную «двойку». Пусть родители порадуются.

      – Может не надо, Раиса Кузьминична, я выучу, – взмолилась Лена.

      – Обязательно выучишь, милая моя… Обязательно. А сейчас дневник сюда. Бегом!

      Мишка, переполненный возмущением, не среагировал на эти слова, и лишь когда дневник оказался в руках учительницы, понял, что ему конец. И записка не заставила себя долго ждать, выпала прямо перед глазами Раисы Кузьминичны на стол, та развернула её, и внимательно прочла, изменившись в лице.

      – Это твоё? – спросила она, повернувшись к Лене.

      – Нет. Я не знаю что это.

      – Тогда читаю, чтобы все знали: «Лена, ты очень красивая. Приходи сегодня в беседку к Юре. Хочу тебя нарисовать. Миша». – Учительница сложила записку, положила её в карман жакета и обвела взглядом