Башни витаров. Валентина Хайруддинова

согласны! – поспешно воскликнул Тимша, – а, Синигир? Ведь ты, правда, выглядишь здоровым. А Черные болота… я очень бы хотел увидеть их во всей красе, но – в другой раз.

      – Подожди, – более рассудительный охотник не спешил принимать решение, – а зачем нам знать какую-то историю? Почему мы должны менять наши планы?

      – То, о чем вы узнаете, имеет к вашему происшествию самое прямое отношение. Хотя меньше всего я хочу, чтобы это было так. И предупреждаю: все сказанное мною должно остаться тайной. Во всяком случае, пока.

      – Хорошо. Тогда едем, – радуясь в глубине души, согласился и Синигир, – в путь!

      Всадники вскочили на лошадей, направили их на юго-запад, где вилась едва заметная тропка, ведшая в сторону от Черных болот. Ехать пришлось гуськом, потому – молча, так что у путников было время подумать.

      Каждый размышлял о своем: один о том, что, возможно, вот-вот узнает тайну удивительного человека, другой – что не надо, хвала небу, ехать к знахарке, ведь кто их знает, этих то ли знахарок, то ли ведьм. А третий погрузился в мрачные мысли о будущем и прошлом. Впрочем, в какой-то момент все трое подумали об одном: как за два дня изменилась их жизнь!

      Углежог, ехавший впереди, вырвался вперед так, что вынужден был вернуться.

      – Твой конь так вынослив, – заметил Синигир, – а наши что-то совсем не хотят поспешить.

      – Ведь он… Я хотел сказать: Вереск долго живет здесь, – с запинкой объяснил Мур, – он привык к здешнему воздуху. Ваши же лошади надышались испарениями болот.

      – Что же с ними теперь будет? – огорчился Тимша, похлопав свою толстушку-кобылку по пятнистой шее.

      – Скоро мы покинем болота, и они станут резвыми по-прежнему, – ответил Мур и вновь пустил Вереса вскачь.

      Солнце, надежно спрятавшееся за пеленой облаков, решило уже отправиться на ночлег, когда путники подъехали, наконец, к строению с башенками, расположенными по углам темно-красной черепичной крыши. Дом, огороженный невысокой живой, хотя довольно чахлой, изгородью, одиноко торчал на участке земли между дорогой и серым пустынным полем. На вывеске красовалась хвастливая надпись: «Дикая утка. Лучшее жаркое».

      Спешившись, всадники постучали в деревянную тяжелую дверь. На стук появился хозяин. Он гостеприимно пригласил путников войти, а сам пообещал позаботиться о лошадях.

      Трое вошли внутрь, расположились за столом, куда им подали еду.

      – Что это за место? – с любопытством оглядывал помещение Тимша.

      – Таверна расположена на краю Черных болот, у границы с Бурой пустошью. Здесь мы заночуем, – пояснил Мур.

      Он выглядел усталым и мрачным, и неохотно принялся за еду, казалось, только лишь потому, чтобы не отвечать на вопросы Тимши. Синигир недовольно рассматривал принесенные блюда, потом проворчал:

      – Совсем черствый пирог, а сыра хозяин подал, словно где-то украл. И где же «лучшее жаркое»?

      – Не придирайся, – посоветовал весело Тимша, которому все нравилось – еду он