По воле тирана. Марина Бишоп

сгустилась над землями шалфейев, движение в лесу замерло, изредка затишье нарушали крики потревоженных скрипом телеги животных. Молодой Эвель, недовольный тем, как грубо прервали его заслуженный отдых, хранил мрачное молчание. Ему досталась нелегкая задача тянуть на своем протавре повозку. Благодаря своему росту ему поручили провести телегу через узкие ворота. Ролл и Хоут кое-как нашли незаваленные проходы. Небольшой отряд, оставшийся снаружи, передал им протавров.

      – Как далеко ты хочешь завести нас? – спросил Хоут, сделав очередной глоток из меха, наполненного хмельным напитком шалфейев.

      Они мотались по лесу до самой темени. Благо ночь выдалась теплой, иначе им грозило окоченение, и изрядная порция вишневой настойки вряд ли помогла бы согреться. Весенние ночи бывают морозными, как зимой.

      –Я, конечно, не хочу сказать, что мне это…не нравится, – Хоут пьяно гоготнул, почти полностью навалившись на мощную шею животного. – Но это…все это навевает некоторые мысли. Ну ты ведь брат мне, я не могу оставить тебя одного даже с такой дурацкой затеей. Ничего, когда мы вернемся, я лично прослежу за тем, чтобы лекарь испытал на себе все тяготы своих слабительных, которыми он пичкал нас каждый раз, когда раскалывалась голова.

      Его челюсть была прижата в протавру, и поэтому слова выходили наружу в виде невнятного дребезжания зубов. Икота остановила его от продолжения монолога. Они остановились на дороге. Ролл спешился с Рута и подошел к телеге. Шалфейя не пришла в себя.

      – Мы на месте. Эвель, привяжи животных. Я возьму ее. Мы идем во вчерашний лагерь. Там есть как раз то, что нужно.

      – Разве он всегда был таким таинственным? – Хоут съехал вниз, зацепившись ногой за стремя, всей тяжестью рухнул на землю, не в силах подняться от неудержимого хохота.

      – Знатное пойло. У меня от леля так не сносило голову.

      – Поднимайся, или я привяжу тебя рядом, – раздраженно бросил Ролл.

      Эвель помог Хоуту вытащить сапог из стремени и встать на ноги.

      – Ну, Кроха, пошли. Ты знаешь, зачем я напился?

      – Не имею ни малейшего понятия, – Эвель отвернулся, затягивая узел на поводьях своего протавра.

      – А я знаю, – Хоут сделал шаг и перекрестил ноги, но удержался на ногах, вовремя переставив заплетавшуюся ступню. – Ты бы тоже напился, если б знал, что нас сейчас ждет, малыш, тьфу, Кроха.

      Ролл краем уха слушал пьяный бред брата. Как можно аккуратней он поднял шалфейю. В его руках она казалась хрупкой статуэткой из кости тончайшей работы. Ее тело было таким же холодным.

      В нескольких сотнях ступней они нашли оставленный лагерь, под большим наращивающим листья дереве Эвель расстелил на плоском камне, который вчера использовали для стола, свой плащ. Ролл положил на него Лисицу. Когда голова коснулась камня, он вслушался в прерывистое дыхание и, удовлетворившись, повернулся к воинам.

      – Я знаю, что заставляю вас обоих идти против наших традиций. Я не давал права выбора. Сейчас я предлагаю его. Уйти или остаться. Решайте немедленно,