По воле тирана. Марина Бишоп

быть невольной свидетельницей гибели провинившихся рабов и даже кушинов. От укуса этого орудия умирали медленно, мучительно; оснащенный двумя тонкими иглами, смазанными ядом с каждого конца, жезл был опаснее кинжала.

      Ужаснее всего приходилось тем, кто наблюдал предсмертные судороги несчастных и слышал крики о пощаде, видя, как те, выкатывая глаза, давятся собственным языком. Хозяин хищно улыбался, что не предвещало ничего хорошего.

      Вот и все.

      Сейчас, наконец, все решится.

      Перед глазами Лисица промелькнули образы прошлых лет: лицо отца, выдумщица Сиама. Хотя нет. Она как никто другой говорила чистую правду, ни разу не приукрасив сущность великого жреца.

      Короля нет в живых, ничего больше не удерживает на этом свете. Лантана встретит ее в другом мире, убаюкает божественным пением, одарит вечной благодатью. Она готова принять такой исход жизни.

      Лисица почувствовала бедром дрожащую рядом рабыню. Она завыла от страха, до боли знакомого Лиссе.

      «Неразумная, перестань дергаться, ты только распаляешь его еще больше», – промелькнуло в голове Лисицы.

      За столько лет жизни под гнетом она неплохо изучила супруга. Чем больше сопротивляешься, тем больше он раззадоривается, его наслаждение превращается в сладкий сок из священных плодов в садах Лантаны.

      – Не трогайте ее, – Лисица резко поднялась с пола, откинула волосы назад и гордо выпрямилась перед мужем.

      Жрец явно не ожидал подобного выпада от супруги, усмешка сменилась удивлением. Но совсем ненадолго.

      – С вами мы позже разберемся, – раздраженно бросил он и оттолкнул жену в сторону, продолжая свое наступление на беззащитную рабыню.

      – Я сказала, не смейте прикасаться к ней.

      Жрец развернулся, его буравил ранее незнакомый ему взор: отчаяние и отвага, готовность встретиться в неравной схватке.

      – Госпожа, вы говорите на диковинном языке. Прошу вас объяснить мне кое-что!

      – Не спешите, госпожа, с вами мы еще наговоримся, сначала я должен отрезать язык у этой шлюхи, чтобы заткнуть ее дрянной рот навсегда.

      Рабыня закрылась руками, защищаясь от надвигающейся опасности, не прекращая рыдания.

      – Остановитесь, господин, что вам нужно от обычной рабыни?, – голос Лисицы дрогнул, как она ни старалась казаться твердой. Это заметил и Ульф.

      – Я сказал, что поговорим позже, убирайтесь отсюда, если вам дорог собственный язык, – предостерег он. Раздался щелчок и две иглы вышли наружу.

      –Вы поклялись, что не тронете меня, неужели ваше слово ничего не стоит?

      Он лишь хмыкнул в ответ и протянул руку, чтобы поднять жертву с пола.

      Лисица решила, что пришла пора дать последний отпор, все равно ее ждет смерть, если не сейчас, так скоро. Если отца действительно убили, то Ульфа ничего не держало закончить свои мучения с ненавистной супругой и прекратить несчастливый союз.

      Она накинулась на него сзади, оседлав, ногтями вгрызаясь в глаза. Как же она ждала этого момента. Жрец неистово заорал и резко развернулся. Жезл выпал из рук и покатился