Контур человека: мир под столом. Мария Аверина

секунду. – Мама уехала.

      – А что, Бабушки у тебя нет?

      – Есть. В деревне.

      – А Дедушка?

      – Дедушка умер.

      – А собака у тебя есть?

      – Нет. От нее шерсть по всей квартире.

      – А кот?

      – Зачем? От него вонь.

      – Ну, хотя бы хомячок? Или морская свинка? Или крыса?

      – Нет. Кто с ними будет возиться? Отец допоздна на работе. А когда приходит, смотрит телевизор или видик, потом ложится спать.

      – А ты?

      – А мне зачем?

      И снова повисло тягостное молчание.

      – Ты в школе учишься? – спросила я, так, чтобы что-то спросить – уж очень нелепым и нарочитым было наше молчание.

      – Да.

      – Я тоже совсем скоро пойду в школу. Здорово, правда?

      – Совсем не здорово, – пробурчал Мальчик. – Скучно. Уроки все время делать… Мне уже надоело.

      – А что тебе нравится?

      – Смотреть, как вы все вместе играете здесь, за забором.

      – А разве вы в школе все вместе не играете?

      – Нет. Нам ставят двойки, и мы деремся.

      Он оборвал с сиреневого куста пожелтевший листок, помял его в руке и выбросил. Потом сорвал еще один…

      И тут нашу группу позвали на обед.

      – Мне надо идти, – расстроилась я. – Иначе меня искать будут и накажут.

      – Иди, – равнодушно сказал он.

      – А ты?

      – Я пойду дальше.

      – Куда?

      – Куда-нибудь… Просто пойду.

      – А может быть, ты меня подождешь?

      – Зачем? Вы же сейчас будете обедать, потом спать, потом полдник. И только потом вас гулять выведут.

      – Но тебе же все равно не к кому торопиться? А я тебе печенье принесу. Или хлеб с маслом. Или яблоко. Или игрушку какую-нибудь. Поиграем вместе. Хочешь?

      – Ну, может быть, – без особой охоты ответил он.

      И я побежала догонять группу, по дороге думая о том, что Мальчик-то оказался действительно каким-то совсем «ничейным» и что я такого никогда еще не видела! Вот Катя из моей группы была «папина дочка», а Павлик – «мамин сын». Я сама – Бабушкина. Во время обеда, черпая ложкой борщ, я пришла к выводу, что, наверное, если Мальчик живет с папой, то все-таки он «папин». Но, доедая гречку с котлетой, почувствовала, что почему-то твердой уверенности в этом у меня нет.

      К моей огромной радости, после обеда нянечка вынесла нам всем на выбор апельсины или бананы. Свой банан я есть не стала, а второй – стащила у противного Димки, он его взял, а потом оставил на столе. И все это я припрятала в шкафчик – для Мальчика.

      Тихий час тянулся целый век, а мне так хотелось скорее обрадовать нового друга тем, что у него теперь есть целых два его любимых банана. Потом я стала обдумывать, как бы это так договориться с Марьстепанной, чтоб она разрешила Мальчику поиграть с нами на вечерней прогулке. Мне живо представлялось, как бы здорово было ему все показать: и мою любимую карусель, и качели, и, самое главное, «секретик», который мы с Надюшкой позавчера закопали за кустами в дальнем углу площадки: желтый цветок и большая белая бусина на красной конфетной фольге, накрытые зеленым стеклом. А потом бы, когда за