Вечная молодость графини. Екатерина Лесина

яйцо.

      Вот письмена – танец пауков на бледно-желтом листе пергамента.

      И мысль, подобная откровению свыше: не во всяком знании есть смысл.

      Часть 2

      Свет

      Дашка просыпалась долго. Сначала она ворочалась в постели, зарываясь в одеяло, но яркий свет все равно щекотал глаза, заставляя морщиться. И в конце концов, Дашка смирилась, потянулась, зевая до ломоты в челюсти, а потом смачно чихнула.

      Белое перо, сорвавшись с подушки, заплясало в воздухе.

      Хорошо. Просто замечательно!

      За окошком солнце висит на качелях проводов. Галдящие птицы облепили кормушку, и только старая ворона наблюдает за суетой с неодобрением. Ворона Дашке симпатична. Она напоминает саму Дашку: взъерошенная, раздраженная с виду, но в душе, несомненно, прекрасная.

      Быть может, вообще в каждой вороне жар-птица прячется.

      Еще раз зевнув, Дашка выбралась-таки из кровати, прошлепала на кухню, стараясь ступать только по нагретым участкам пола. Приходилось прыгать, и от этого тоже становилось смешно.

      Утренний кофе с утренней сигаретой и утренним творожком, который дань моде и еще привычке. Вообще-то, творог Дашка не очень любит, но если с вареньицем… Варенья оставалось на дне банки и еще на стенках, и Дашка ела пальцами. Было вкусно.

      – Трям, – сказал будильник, и тут же зазвонил телефон. Брать трубку не хотелось: день был слишком хорош, чтобы портить его работой. Но вот творог закончился и кофе тоже, а телефон и не думал умолкать. Дашка смирилась.

      – Да? – она прижала трубку к уху и почесала живот.

      – Дарья Федоровна? – осведомился холодный женский голос.

      – Дарья, – согласилась Дашка. – Федоровна.

      На животе виднелась россыпь красных пятнышек. Интересненько, а это откуда?

      – Мне необходимо с вами встретиться. Я хочу вас нанять.

      Клопы, что ли, завелись? Или комары? Но комар был один, очень нудный и хитрый, он звенел по ночам, доводя Дашку до истерики, а днем прятался. И дихлофос его не брал. И раптор. И вообще Дашка постепенно проникалась к комару уважением.

      Может, аллергия?

      – Вы можете подъехать… скажем, в Бужский парк? Вы ведь живете рядом, если не ошибаюсь.

      – Ага, – Дашка натянула майку, прикрывая красные пятнышки.

      – Через полчаса вас устроит?

      Вполне. Полчаса – это целая вечность. Правда, еще таблетки найти надо, от аллергии. Или черт с ними?

      В парке свежо. Черные зеркала луж в белом кружеве раннего льда. Солнце смотрится-смотрится, но разглядеть себя не может. И Дашка не может, хотя она и не смотрится, так, краем глаза разве что.

      На седых стеблях дремлют звезды поздних астр и сухие бархатцы печально шелестят корзинками, рассеивая семена. Дашка набрала полную пригоршню и вытряхнула на черное поле свежевскопанного газона. Ветер подхватил…

      – Дарья Федоровна Белова? Я думала, вы несколько… старше, – женщина стояла у лавочки. Черный плащ с черным поясом, черные сапоги и черный платок, надвинутый