ПАРК ПОБЕДЫ. Роман в рассказах. Александр Карасев

«Здесь арестованных недопустимо много», – и выгнал меня и военного строителя рыть траншею.

      Задрав воротники шинелей, мы недолго поимитировали лопатами, выбивая хрупкую крошку земли; а по дороге на кичу восторженный музыкант дорассказал мне историю «летуна». В кузове бросало: музыкант сбивался на прогноз меню предстоящего обеда и другие темы.

      Отслужив два года, Алексей чуть не попал в дисбат за драку с айзерами (или узбеками). Он не поехал на дембель, потому что ему присвоили звание «прапорщик» и послали в Афган. Может, он закончил курсы, получив квалификацию.

      В Афгане офицеров косила желтуха, освобождая вакансии. Алексей выказывал характер: гонор выжившего в «чёрной эскадрилье»10 и прожжённого солью фронтового пота москвича. Но он рвался в небо и стал летать в экипаже борттехником в разгар войны.

      …Две вертушки жались над барханами к сухой земле и ныряли в изгибы гор. «Пехота» просила «воздух» в эфире, заполняя площадку трофеями чужого каравана и своими ранеными. Обещая зарвавшейся пехоте смерть, солнце садилось в непокорные скалы; моджахеды подтягивались для броска, их дерзкие фигурки били из-за камней всё прицельней. Тогда, ревущий от трофеев вертолёт случайно не зацепился за скалу, выбираясь из ущелья и получая пробоины.

      После этого случая прапорщик Алексей служил на земле: пуля повредила ему локтевой нерв на излёте.

      Я дембельнулся и забыл рассказ прапорщика. Вернее, я о нём не вспоминал в потоке гражданской жизни. Необычная жизнь разительно хлестнула в уши возгласами: «Водочка! самогоночка!», предвещая рекламу на каждом шагу. Два года назад я рыскал по городу, как юный следопыт, и получал две бутылки после часовой очереди. С зятем мы три раза занимали очередь, чтобы позвать гостей на мои проводы. Теперь мне дали ваучер, я поступил на истфак и не мог жениться, не поддаваясь соблазнам коммерции и бандитизма. Бушевала инфляция, я изучал промыслы египетских жрецов и исход евреев из Египта. Потом появилась песня Сюткина: «Любите, девочки, простых романтиков: отважных лётчиков…»

      Когда я слышу эту песню, перед глазами стоит человек в синем бушлате, унылое небо над двориком комендатуры, и уже в другом небе (почему-то жёлтом) вертолёт над складками гор.

      Глава 10

      ЗАКЛАДКА

      _______________

      Душный воздух смешивается с дорожной пылью, запахом выхлопов, звуками клаксонов и визгом покрышек. В кафе на углу Рашпилевской и Соборной вошла девушка. Она взглядом пробежалась по полупустому залу и встала в очередь.

      Когда съедено пирожное, выпит вкусный, напоминающий детство коктейль, девушка склоняется над пакетом с тетрадками. В её подрагивающих пальчиках ручка. Она пишет на листочке в клеточку:

      «Боже, как все плохо. Как мне плохо. Я никому не нужна. Думаю – это никогда не закончится. Сейчас надо идти на лекцию, а мне так плохо, что хочется рыдать, про все забыть. Что я натворила…»

      В гуле

10

См.: Примечания.