ПАРК ПОБЕДЫ. Роман в рассказах. Александр Карасев

Хочешь артиллерию, дарагой? – артиллерия, да?.. Хочешь кавалерию? – кавалерия, да?.. Всё для тебя, дарагой! На танк хочшь?.. Такая вот и у меня артиллерия – всё что угодно может быть…

      Мише сделалось грустно. Он шёл один по мокрому плацу. Куда-то спряталось солнце. Облезшие постройки и плац приобрели теперь чёрно-белое изображение. Солдаты, застывшие на щитах, были нарисованы плохо и выглядели плоскими.

      Когда Миша заметил, что плац пуст, у него зазвенело в ушах от тишины… Ни пацанов, толпившихся у кинотеатра… ни у столовой и казармы… Что за дела?..

      А дело было в том, что на «девятке» появился офицер в морской форме. Весь в чёрном, он прошёл по плацу, стараясь не замочить лакированные боты. От этой осторожности он больше напоминал дрозда на пашне, а не грозного морского волка. С виду офицер был совсем не страшным, не таким, как вэвэшник в сто восьмом кабинете, но паника вымела с плаца всех призывников.

      «Девятка» пряталась за постройками. Кинотеатр опустел и наконец проветрился. – Морфлот. Три года!..

      Парни за постройками курят одну сигарету за другой, как перед атакой. У Миши закончилась пачка – он забыл взять про запас из рюкзака.

      Громкоговоритель методично повторяет: «Команда 47-дэ…»

      – Сорок семь дэ – морфлот, три года, – дублируют пацаны.

      – Сорок семь дэ – это ж моя команда! – не сразу доходит до Миши.

      – Держись, братан, пронесёт, – поддерживают его пацаны. Кто-то хлопает его по плечу и суёт в руку зажжённую сигарету с фильтром.

      Миша затянулся и закашлялся. Посмотрел на сигарету – кубинский «Партагас» – крепкие, блин… Миша курил такие, когда работал в монтажном цехе, – лучше «Астра», чем такие с фильтром… На кораблях тоже пушки есть – шутник – Амилахвари… Три года вращаются у Миши в голове. Он как бы примеряет их на себя, и получается – очень долго.

      Тех, кто ещё шатается по плацу, пацаны тащат за постройки.

      «Как крысы», – думает Миша. Ему вспомнилось, как дед, работавший на свиноферме, рассказывал, что, когда они разбросали отравленное зерно против крыс и несколько крыс отравились, старые крысы выставили у отравленных куч патрули и отгоняли молодых.

      А по толпе бежали тральщики и эсминцы – пугающие иностранные слова. Вмиг загадочные эсминцы топились привычными для русского уха подводными лодками, а неопределённый морской флот постепенно становился определённо Северным.

      – Атомные подлодки. Северный флот. Три года.

      Подводных лодок не боится почти никто, даже атомных с их радиацией, и которые иногда тонут, как подлодка «Комсомолец». А чёрная форма у «дрозда» вообще классная. Но три года – это не два года! Это ясно всем. Три очень долгих года парализуют толпу призывников, как паук свою жертву.

      Когда моряк проследовал обратно во главе небольшой команды, «девятка» выдохнула: «Севастополь, морская авиация. Два года!»

      И тогда народ хлынул на мокрый плац, смеётся над своими страхами