Крангел. Собачье озеро. Василий Чибисов

страстно делиться с врачом своими ощущениями по поводу находки.

      И снова правильно. Ах, бедный Йорик, бедный я, бедное сверх-я, бедные родственники… Ну хорошо. Вопрос с подвохом.

      – А о бедном специалисте кто подумает?

      Лера зависла. К столь сложным этическим дилеммам жизнь ее не готовила.

      – То-то. Никто обо мне не подумает, – пожаловалась Света бобровому воротнику и покинула здание центра.

      Озёрская выбрала свою любимую тропинку, которая петляла по всему парку, огибая замерзшее озеро. Да, именно так психологический центр получил своё название. Не в честь же себя нелюбимой его называть, право слово.

      Света тихо ненавидела столицу. Ни за что бы не переехала. Зная ее потребность в социальной изоляции, настойчивые и благодарные клиенты немного скинулись на строительства небольшого барского имения в самом сердце лесопарковой зоны. Помимо нескольких зданий, в собственности «Озера» находился кусок земли, откушенный от Тимирязевского леса. Охраняемый рай, отгороженный от внешнего мира бетонной стеной. Отсюда не слышно шума машин, не видно огней города. Вековые сосны и бесконечное белое безмолвие. Снег, великий небесный уравнитель земных дорог.

      К планировке озерных зданий господа пациенты тоже подошли с особой тщательностью властных конспирологов. Система комнат ожидания, двойных выходов, взаимное расположение кабинетов – и никаких тайных подземных ходов не нужно, чтобы уйти незамеченным. Хотя поговаривали о Тимирязевских подземельях, тянущихся на север и запад, но это были всего лишь слухи. Также на территории центра недавно появилась парочка вертолетных площадок: элита, к радости московских водителей, наконец-то массово переместилась поближе к небесной тверди.

      Озеро появлялось всегда внезапно. В какое бы время суток, каким бы маршрутом ни прогуливалась Света, водоем был сюрпризом. Деревья даже не думали расступаться, тропинка не совершала никаких резких поворотов. Просто в какой-то момент под ногами снежный покров сменялся слоем льда неизвестной толщины.

      Не склонная как-то ценить здоровье или жизнь – по собственным меркам, слегка затянувшуюся – Светлана побрела напрямик. По ее специальному указанию поверхность водоема регулярно очищали от снега. Вода здесь также поддерживалась в относительной чистоте, поэтому можно было любоваться прозрачной ледяной коркой, отделяющей наш мир от тихого омута. Сотрудники привыкли к легкому эстетическому самодурству начальницы, поэтому без лишних слов и задних мыслей выполнили бы приказ полировать замерзшую поверхность. Светлана была недалека от подобного решения, потому что прямо посреди озера красовалась жирная трещина, портившая всю картину.

      Психотерапевт подошла к сердцу водоема и разрывалась между желанием устранить трещину или рискнуть, расширив ее масштабы до фрактала Коха. И будь, что будет. Утяжеленный каблук с зимними шипами занесен…

      – Жить кому-то надоело? – принес черт Игнатия.

      – Давно уже. Я думала, ты в курсе.

      – Да