Обсидиановое зеркало. Кэтрин Фишер

там этим занимаетесь?

      Тот улыбнулся:

      – Чем – этим?

      – Хроноптикой.

      Пирс продолжал перемешивать кашу, только теперь немного быстрее.

      – Терпение, милая, скоро ты все узнаешь.

      Девушка встала и с грохотом поставила тарелку в раковину.

      – А про себя не расскажешь? Ты что, последний из прислуги? Когда-то здесь были и дворецкие, и лакеи, и горничные. Тьма народу.

      – Ты так говоришь, будто вживую всех видела.

      Сара пожала плечами:

      – Даже сумасшедшие иногда читают книжки.

      Коротышка как-то странно фыркнул и выловил из каши комочек сажи.

      – Неужели? Это хорошо. Что касается меня, я – раб его сиятельства. Он трет лампу, и я сразу появляюсь. Свиснет – я тут как тут. Венн купил меня на рынке в Калахари за тридцать верблюдов и бутылку виски. Снял с меня вечные заклятья колдуньи с острова.

      Это шутка? Если шутка, то невеселая.

      – Ты на него работаешь?

      – Я ему принадлежу, – кисло ответил Пирс.

      И как она должна это понимать?

      – Ты участвовал в его экспедициях?

      – Много раз. В Андах. В Антарктике. Он всегда любил путешествовать. Можно сказать, мы с ним вместе обогнули земной шар.

      Сара решила рискнуть и спросила:

      – Но все изменилось после смерти его жены?

      Пирс перестал размешивать кашу и повернулся к Саре. Лицо его было серьезным – никакого намека на юмор, пусть и своеобразный.

      – Дам тебе совет: не упоминай о ней при Венне. Поняла?

      Сара пристально посмотрела на Пирса:

      – Этот дом полон секретов. А Венн? Его стоит бояться?

      – Когда он в гневе, лучше держаться подальше. Но правда в том, что его гложет стыд и чувство вины. Не хочу, чтобы еще и ты его изводила.

      В коридоре звякнул колокольчик. Девушка, желая покончить с этой темой, выглянула в коридор. Там на старых спиралях в два ряда висели колокольчики, и на каждом золотыми буквами написаны названия комнат на верхних этажах. Надписи поблекли от времени и едва читались, но это не проблема – она хорошо их помнила. На том колокольчике, который зазвонил, было написано: «Утренняя столовая».

      – Они что, думают, здесь обслуживание как в отелях? – с неприязнью в голосе проворчала Сара, вернувшись в кухню.

      – Может, и так. – Пирс поставил на поднос овсянку, тосты и чай. – И возможно, в первое утро нам стоит проявить к ним снисхождение. Почему бы тебе не отнести им завтрак? – Пирс открыл дверь. – Заодно познакомишься со злым парнем и крутым учителем.

      Уортон снова дернул за шнур колокольчика.

      – Зря время теряете, – заметил Джейк. – Они не станут обращаться с нами как с гостями.

      Учитель вздохнул и подошел к столу. Оперся на него руками и посмотрел в окно. После холодной ночи на газонах появилась изморозь. Если по ним пройтись, подумал Уортон, земля захрустит под ногами.

      – Как спалось? – спросил он.

      Джейк пожал плечами. На самом деле он всю ночь ворочался с боку на бок, дважды садился на кровати и прислушивался