Когда пируют львы. И грянул гром. Уилбур Смит

особенности, заканчивается по-разному или же длится вечно. Здесь ты не связан никакими цепями, никакими ритуалами или контрактами. Ради друга не надо бросать всех остальных, ты не обязан постоянно говорить о своей дружбе, торжественно изрекать о ней какие-то слова, другом не надо непрерывно восхищаться.

      Дафф встал, чтобы размять затекшие ноги.

      – Вот за это я и люблю жизнь, – подытожил он. – Кстати, который час?

      Шон достал часы, наклонил циферблат к лунному свету:

      – Уже за полночь… похоже, никто не придет.

      – Придут, куда денутся. У нас золото, а тут тоже срабатывает стихийное влечение. Обязательно явятся. Вопрос только – когда.

      Огни в долине бледнели и гасли один за другим. Густые, звучные голоса поющих зулусов, прячущихся в траншее, умолкли. Поднялся прохладный ветерок и зашевелил травой. Шон с Даффом продолжали сидеть, то погружаясь в дремоту, то затевая тихий разговор, и ждали, когда кончится ночь.

      Небо посветлело, потом окрасилось розовым цветом. Где-то у Госпитального холма залаяла собака, ее поддержала другая.

      Шон встал, желая размяться. Потянувшись, он бросил взгляд в сторону лагеря Ферриерас – и увидел их. Черное движущееся пятно всадников, заполонивших дорогу. Они ехали, не поднимая пыли на прибитой росой земле. Вот они растянулись, пересекая Наталь-Спрейт, потом сбились в кучу на другом берегу и двинулись дальше.

      – Мистер Чарливуд, к нам гости пожаловали.

      Дафф мгновенно вскочил на ноги:

      – Возможно, сначала они поедут не к нам, а на «Бур[28] и гудок».

      – Увидим, когда подъедут к развилке. А пока подготовимся. Мбежане! – крикнул Шон, и из траншеи высунулась черная голова.

      – Нкози?

      – Проснулся? Они на подходе.

      В черноте прорезалась белоснежная улыбка.

      – Все проснулись.

      – Тогда спускайтесь и ждите там, пока я не подам голос.

      Пятеро наемников лежали животом на траве, у каждого под рукой – только что распечатанная коробка с патронами. Шон поспешил обратно к Даффу, и они затаились за паровым котлом.

      – Консервную банку отсюда хорошо видно. Можешь в нее попасть?

      – С закрытыми глазами, – ответил Шон.

      Передние всадники подъехали к развилке и не задумываясь повернули в сторону «Глубинного горизонта», а добравшись до подъема, пришпорили лошадей. Шон положил ствол винтовки на котел и взял на мушку серебристое пятнышко.

      – Какова ситуация с точки зрения закона, а, Дафф? – полушепотом спросил он.

      – Они только что пересекли границу нашей земли, официально теперь они правонарушители, – строго проговорил Дафф.

      Одна из лошадей во главе группы переступила через жестянку, и Шон выстрелил. В полнейшей утренней тишине выстрел прозвучал до неприличия громко, и всадники тревожно задрали голову. Внезапно земля под ними вздыбилась, и бурое облако взметнулось к небу. Когда пыль рассеялась, на дороге предстала куча-мала поверженных наземь лошадей

28

Имеется в виду инструмент.