Страх и стыд. Саша Мар

вы? Нет, нет, они тоже не потеют, они давно ассимилировались. Это предрассудки, что они потеют.

      Макушка молчала, разглядывала пистолет в баке машины и бесила Сайка. Кожа зудела под накладными усами, а слой бледного тоника на лице лепился как полиэтиленовый мешок.

      – Это же ксенофобия. Я не думал, что сотрудники Конторы позволяют себе такое. Я читал. Тут среди холмов такое сочетание влажности и температуры, плюс запахи лилий и высокогорье. Все, кто тут оказываются, начинают меньше отдавать жидкости, а если прожить несколько веков, через поколения …

      Колонка щелкнула и затихла. Чанго вернул пистолет на место и перед тем, как завинтить крышку бака, сунул палец внутрь и затем поднёс к носу. На Сайка, который стоял к нему вплотную, пахнуло бензином.

      Сайк улыбнулся и пробормотал как бы про себя, но чтобы чанго слышал:

      – Урарин, любит запах бензина, неразговорчивый, бывший сотрудник полиции, верит в предрассудки.

      Чанго щелкнул люком бензобака, распахнул дверь пикапа и вперил в Сайка ледяной взгляд:

      – Урари не потеют, остальные – да, туристы – мокрые с ног до головы. Я урарин, и вы урарин, и полиция знает, что вы урарин, а на вас рубашка высохла.

      Он нырнул в машину, вынул бутылку воды и пихнул её Сайку в руки.

      Они сели в пикап, Сайк на заднее сидение, а чанго за руль. Он не трогался с места и выжидающе смотрел на Сайка в зеркало, и от этого немигающего взгляда сердце проваливалось в живот. Сайк покорно вздохнул, осторожно отпил из бутылки, затем вылил остатки воды в ладонь и плеснул по очереди на подмышки. Теперь он сидел в почти полностью мокрой рубашке. Змеиные глаза скрылись из зеркала, пикап затарахтел и поехал.

      – И, пожалуйста. Зубной пастой. На зеркале, больше не пишите. Вы раскроете себя. И всё насмарку. Про квартиры можно забыть. Придётся прятаться в джунглях. А это. Сами понимаете.

      Сайк отвернулся к окну. Чертов шпион, все замечает.

      Ведь исписанное зеркало было уже почти чистое, когда Сайк услышал, как в замке входной двери начал скрести ключ. Он испугался, начал судорожно тереть, размазал остатки пасты и выскочил в прихожую встречать чанго. Зачем нужно было так торопиться, как вор или напакостивший пацан. Можно было просто закрыть дверь в ванную и все прибрать. А чанго буркнул что-то и как назло проскочил прямиком в ванную. Занадобилось ему. И конечно увидел разводы пастой на стекле, а может, там еще и буквы остались какие-то. Вот нелепость.

      Сайк покосился на чанго. За спинкой сидения “пацана” не было видно, а в зеркале подпрыгивала чёрная макушка. Пусть не смотрит, все что угодно, только не встречать его взгляд.

      Новый день и новый переезд. И опять неизменный монотонный аккомпанемент:

      – Это лучшее место, которое мы нашли. Недорогое.

      – Хорошо.

      – Контора может себе позволить.

      – Отлично, я очень рад.

      – Здесь тихо,… не надо трогать шторы, я же говорил, – чанго резко повысил голос, и Сайк одернул руку от прозрачного тюля, – и стоять около окна не надо. Плотные шторы тоже