Ангел Корниэль, или Евангелие Вольнодумца. Элис Вондер Ву

было видеть в лабиринтах, вот только здесь не было никакой путаницы.

      Повернувшись ко мне, Блейк добавил:

      – Никогда не поздно поверить в себя. Что бы ни было позади, сколько бы боли не переполняло твою душу, все, что случилось с тобой – это инструменты для будущих побед. Использовать их никогда не поздно.

      Почувствовав, что мой Наставник наконец-то идет на контакт, я с улыбкой поблагодарил его:

      – Спасибо. Это бесценные слова.

      – Это не для тебя, оболтус. Для подопечных твоих, – растерянно насупив брови, брякнул он.

      Но это меня вовсе не обидело. Личность Уильяма Блейка со всеми его внутренними противоречиями еще откроется мне немного позже, а пока, широко улыбаясь, я следовал за ним.

      – Прекрати скалиться, наглец!

      Нырнув в дверной проем, я почувствовал прохладный воздух – он остудил мою разгоряченную кожу. Теперь было видно, как солнце поднялось выше.

      Мы стояли на небольшом холме, откуда открывался вид на бескрайнюю лужайку с прекрасными розами голубого цвета. Они были кругом. Белые скульптуры вдоль дороги к ней отсвечивали оранжевым в лучах восходящего солнца. В центре лужайки сверкала зеркальная поверхность невысокой каменной чаши.

      Мы подошли ближе.

      При виде змея, обвившего сосуд, меня бросило в пот.

      – Давняя детская фобия, – пояснил я.

      Но змей был также опасен, как и сама чаша. Каменный искуситель не подавал признаков жизни. На ободке сосуда я увидел следующее:

                                החופש הוא באחריות

      От жидкости, наполняющей его, исходило мягкое светло-голубое свечение. Уловив мой неосведомленный взгляд, Блейк снова заговорил:

      – «Свобода – не вседозволенность». Свобода – это зерно, выращенное из почвы ответственности. Именно со взятия ответственности на себя и начинается путь к освобождению. Тебе уже известно, чем может обернуться осушение Источника?

      – Да, Ганс предупредил меня о контроле.

      Блейк заметно напрягся, будто он был человеком, которому предстояло впервые выступить на сцене. У него был удивительный тембр голоса – я уверен, Уильям Блейк потрясающе декламирует стихи. Если бы кто-то, застав меня за прочтением его удивительных произведений, сказал, что однажды я услышу их автора, я бы ни за что не поверил.

      – Много лун назад, стоя посреди собственного Сада, я внимательно слушал лекцию своего Наставника. Те напутствия стали фундаментом для моей миссии Ангела. Несомненно, я хочу, чтобы эти слова помогли и моему преемнику, то бишь тебе.

      Я слегка коснулся жидкости указательным пальцем. Она была объемной и густой, вводя меня в заблуждение: вода ли это вообще?

      Присев на камень, прилегавший к единственному дереву на лужайке, Блейк продолжил:

      – Он говорил, что контроль – грязное слово. У свободы есть собственная дисциплина, но эта дисциплина не навязывается свыше. Она приходит вместе с осознанностью,