Вселенная сознающих. Фрэнк Герберт

точности там, где единичное характеристическое различение исходного и искусственного имеет место, и находится узел соединения, – объяснил Тулук.

      – Что? – поперхнувшись, спросил Макки.

      – Посмотрите на меня, – попросил Тулук.

      – Я во все глаза на вас смотрю!

      – Представьте себе, что вы взяли пищевую емкость и создали в ней точную копию меня из плоти и крови, – сказал Тулук.

      – Копию из плоти и крови…

      – Вы бы смогли это сделать, не так ли? – спросил Тулук.

      – Конечно, но зачем?

      – Просто представьте это, и не задавайте пока никаких вопросов. Точный дубликат сводится к сигнальным клеточным единицам и включает их в себя. Эта плоть будет пронизана всеми элементами воспоминаний и памяти, а также всеми усвоенными прежде реакциями. Задайте этой плоти вопрос, который вы могли бы задать мне, и вы получите в точности такой же ответ, какой дал бы вам исходный, оригинальный я. Даже мои жены не смогли бы отличить меня от моей копии.

      – И что? – спросил Макки.

      – Будет между нами – этой копией и мною – какая-то разница? – поинтересовался Тулук.

      – Но вы же сказали…

      – Будет только одно отличие, не так ли?

      – Элемент времени и…

      – Больше, чем это, – перебил его Тулук. – Будет известно, что это копия. Но вот, например, собако-кресло, в котором сидит сейр Билдун, это совсем иное дело, правда?

      – А?

      – Это немыслящее животное, – напомнил Макки Тулук.

      Макки уставился на собако-кресло, на которое указал Тулук. Это был результат генетических манипуляций, генной хирургии и селекции. Какая разница, животное эта собака или нет, пусть даже и модифицированное?

      – Чем питается это собако-кресло? – спросил Тулук.

      – Специально разработанной для него пищей, – ответил Макки напряженно смотревшему на него уриву.

      – Но ни собако-кресло, ни его еда не являются точными копиями их предковой плоти, – сказал Тулук. – Искусственная пища – это бесконечная последовательность образующихся друг из друга белков. Собако-кресло – это плоть, испытывающая экстаз от своей работы.

      – Конечно… – согласился Макки, – но именно для этого они и были искусственно созданы. – Глаза Макки расширились. Он начал понимать, к чему ведет свои объяснения Тулук.

      – Разница и есть то, что называется узлом соединения, – сказал Тулук.

      – Макки, вы что-нибудь понимаете из всей этой белиберды? – спросил Билдун.

      Макки попытался сглотнуть, несмотря на сильную сухость в горле.

      – Калебан видит только эти рафинированные, очищенные различия? – спросил он.

      – Да, и ничего больше, – ответил Тулук.

      – То есть он не видит нас как… формы или как измерения, или…

      – Он не воспринимает наши жизни даже как протяженность во времени в том смысле, в каком мы понимаем время, – сказал Тулук. – Мы для них, вероятно, – узлы стоячей волны. А время, согласно представлениям калебанов, не является чем-то, что выдавливают из тюбика. Скорее, это прямая