55 (Пятьдесят пять). Джеймс Деларджи

как вас там…

      – «Сержанта» достаточно.

      Подозреваемый совсем издергался, колени ходили туда-сюда, как поршни.

      – Мне нечего больше сказать, сержант.

      Чендлер кивнул. Все, что можно было выжать из этого кремня, он выжал. Теперь надо обдумать следующий шаг. Итак, слово одного неизвестного против слова другого – чему верить? И верить ли?

      – Я могу идти? – спросил Хит.

      – Куда?

      – Куда угодно.

      – На вашем месте я бы остался здесь. Все-таки за вами маньяк охотится.

      Хит открыл было рот, однако не нашелся, как возразить.

* * *

      Чендлер с Таней вышли из допросной. Лука от нечего делать нарезал круги между столами, будто хотел заплестись узлом.

      – Ну как? – спросил он.

      – Пока останется у нас, – ответил Чендлер.

      Лука оживился, но первым заговорил Ник.

      – Значит, это все-таки он? – донеслось из-за стойки регистратуры.

      – Понятия не имею, – сказал Чендлер. – Их показания полностью совпадают.

      – Но такого не бывает… – подал голос Лука.

      – Представь себе, бывает, – вмешалась Таня. – Чуть ли не слово в слово.

      – Что же мы ему предъявим? – поинтересовался Ник.

      – Пока не знаю, – со вздохом сказал Чендлер и обратился к Тане: – Отведи его в камеру. И осторожнее с ним.

      Это не пустые слова. Каждый сотрудник был Чендлеру как родной. Меньше всего ему хотелось оправдываться перед Саймоном, Эрролом и Кейти за то, что не уберег их маму. Или за Джима перед матерью-инвалидом. Только год назад похоронили Джимова отца: эмфизема – наследие работы в шахтах – все-таки одержала верх. Он храбро сражался с болезнью, как и на полях Второй мировой, и настоял, чтобы из похорон устроили праздник. Наказ выполнили в точности. Гуляли три дня, даже удивительно, что все остались живы.

      С Ником и Лукой его связывало куда меньше. И все равно, пусть Лука порой действовал на нервы, Чендлер за него переживал. А к Нику, который перебрался сюда, на другой край страны, аж из Мельбурна, трудно было не испытывать отцовских чувств. Отчасти поэтому тоже сержант старался держать парня подальше от реальной работы, хотя и понимал, что птенца уже пора бы выпустить из гнезда.

      – Закрой его в дальней камере. Я сейчас привезу Гэбриэла; не хочу, чтобы они видели друг друга. – Он посмотрел в глаза Луке, затем Тане. – И не делайте ничего, пока не убедитесь, что напарник вас прикроет. Будем исходить из того, что оба чрезвычайно опасны.

      9

      В городе было тихо – даже тише, чем обычно. Как будто маньяк под шумок вырезал всех жителей до единого, пока Чендлер допрашивал Хита. Стало еще жарче; температура неумолимо приближалась к точке кипения.

      Проезжая мимо родительского дома, Чендлер подумал заскочить туда ненадолго и поговорить с Сарой. Наверное, бабушка снова попыталась отобрать у нее телефон. От этого девочка становилась невыносимой. Однако у Чендлера имелись дела посерьезнее, чем проводить воспитательную беседу с обиженной школьницей.

      Джим по-прежнему сидел на своем посту, неподвижный, как минутная стрелка на городских часах.