Предсказание. Дин Кунц

Жучки в муке или нехватка горького шоколада в кладовой не кажутся нам происками врагов или свидетельством заговора.

      После первой, бурной ночи в моей счастливой жизни не было никаких происшествий, я не нажил ни одного врага и тем не менее, стоя сейчас на тротуаре, поглядывая на окна второго и третьего этажей, я, пожалуй, нисколько бы не удивился, обнаружив в одном из них целящегося в меня снайпера.

      До этого момента я почему-то полагал, что источником несчастий, которые обрушатся на меня в эти пять дней, будет не конкретный человек, а природа, то есть речь пойдет об ударе молнии, укусе змеи, инсульте, метеорите. Или это будет несчастный случай, вызванный ошибками, столь свойственными людям. Я говорю о сорвавшемся с кронштейнов вращающемся кузове бетономешалки, сошедшем с рельсов поезде, взорвавшемся баллоне со сжиженным газом.

      Даже если бы я получил пулю от банковского грабителя, попав под горячую руку, это тоже следовало расценить как несчастный случай, поскольку я мог прийти в банк и позже, скажем, погуляв в парке и покормив белочек. Правда, они могли меня укусить, заразив бешенством.

      Но в тот момент я застыл, как памятник, потому что внезапно меня осенило: неизвестный мне, но совершенно конкретный человек мог сознательно выбрать меня своей целью, напасть на меня только по ему ведомым причинам.

      И совсем необязательно, чтобы это был кто-то из моих знакомых. Наоборот, скорее всего, какой-то волк-одиночка. Маньяк-убийца, затаивший зло на все человечество и вымещающий его на незнакомцах, которые случайно оказывались в пределах досягаемости. Воображение тут же нарисовало мне человека с винтовкой, запасшегося не только патронами с полым наконечником, но и высококалорийными шоколадными батончиками, дабы выдержать долгую полицейскую осаду.

      Многие стекла сверкали оранжевым, отражая солнечные лучи. Другие оставались черными, располагаясь под таким углом, что солнце в них не отражалось. И за любым мог прятаться невидимый мне снайпер.

      Все так же не в силах сдвинуться с места, я вдруг осознал, что обладаю тем самым талантом ясновидения, который продемонстрировал дедушка Джозеф на смертном одре. Снайпер существовал не только в теории: он был здесь, за одним из окон, и указательный палец правой руки уже лежал на спусковом крючке. И не стоило списывать его на мое богатое воображение, я ясно представлял себе и его самого, и свое изрешеченное пулями будущее.

      Я попытался двинуться дальше, потом попытался податься назад, но ноги не желали меня слушаться. Я чувствовал: любой шаг в неправильном направлении подведет меня под пулю.

      Разумеется, стоя на месте, я являл собой идеальную мишень. Этот веский довод, однако, не смог вывести меня из ступора.

      Взгляд мой сместился с окон на крыши, еще более удобное место для снайпера.

      Снайпер этот заставил меня забыть обо всем остальном, поэтому я услышал, но не отреагировал на вопрос, пока его не задали повторно:

      – Я спрашиваю… вы в порядке?

      Только тут я отвлекся от поисков снайпера и перевел