Предсказание. Дин Кунц

– Извини. Я тебя расстроила, дорогой?

      – Отнюдь, бабушка.

      – Боюсь, это чистая правда.

      – Я знаю, бабушка.

      – Он бы тебя расплющил.

      – Безусловно, – согласился я.

      – Это такое ужасное слово – расплющил!

      – Да уж, наводит на размышления.

      – Мне следовало подумать, прежде чем произносить его. Лучше бы я сказала, убил.

      И в красноватом свете свечи Ровена одарила меня улыбкой Моны Лизы.

      Я перегнулся через стол и похлопал ее по руке.

      Отцу, как шеф-кондитеру, постоянно приходится смешивать множество ингредиентов в точной пропорции, поэтому он уважает математику и причинно-следственную связь гораздо больше матери и бабушки. У них более идеалистический склад ума, и логика у них далеко не в том почете, что у отца.

      – С какой стати кому-то ставить сейф на верхний этаж отеля «Альпийский»? – спросил он.

      – Разумеется, чтобы хранить в нем ценности, – ответила бабушка.

      – Какие ценности?

      – Ценности отеля.

      Хотя в подобных спорах отцу никогда не удается взять верх, он продолжает надеяться, что здравый смысл возобладает, если он проявит достаточное упорство.

      – А почему им не поставить большой, тяжелый сейф на первом этаже? Зачем затаскивать его наверх?

      – Потому что их ценности, несомненно, находятся на верхнем этаже, – ответила мать.

      В такие моменты я не могу сказать наверняка, то ли мать разделяет более чем странные взгляды на окружающий мир бабушки Ровены, то ли просто подзуживает отца.

      Лицо у нее бесхитростное. Глаза никогда не бегают, всегда ясные. Женщина она прямая. Эмоции понятны, намерения не бывают двусмысленными.

      Однако, как говорит отец, при всей ее открытости и прямоте, мама, если у нее возникает такое желание, в мгновение ока может отгородиться от всех глухой стеной, скрывающей истинные чувства.

      И он любит ее, в том числе, и за это.

      Наш разговор продолжался и за цикорным салатом с грушей, грецкими орехами и сыром, за которым последовала вырезка на картофельно-луковых оладьях и спаржа.

      Прежде чем отец прикатил из кухни тележку с десертом, мы уже договорились, что завтрашний знаменательный день я должен провести точно так же, как и любой другой выходной. С осмотрительностью. Но без чрезмерной осторожности.

      Наступила полночь.

      Потекли первые минуты 15 сентября.

      Ничего не произошло.

      – Может, ничего и не случится, – сказала мама.

      – Что-нибудь случится, – не согласилась с ней бабушка и чмокнула губами. – Что-нибудь случится.

      Мы решили к девяти вечера вновь собраться на обед за этим же столом, если раньше тяжелый сейф, свалившийся с высокого здания, не расплющит меня. И вместе будем держаться настороже, чтобы вовремя унюхать запах газа или услышать нарастающий вой падающего самолета.

      После легкого десерта, за которым последовал настоящий десерт, кофе при этом лилось рекой, отец ушел на работу, а я помог убрать со стола и помыть посуду.

      Потом,