Секретный агент S-25, или Обреченная любовь. Валентин Лавров

солдатскую песенку «Любезный друг, уведомляю». Когда дошли до слов:

      Признаться, скучно быть зарытым

      Далеко от родной земли!

      Умри я лома – нал убитым

      Друзья поплакать бы могли.

      Прощай, не плачь,

      Я умираю, тебя мне больше не видать!

      В полку, куда я поступаю,

      Нельзя уж отпуска достать, —

      на глазах государя заблестели слезы, и он полез за платком.

      Соколов подумал: «Какое чувствительное сердце у царя! А праздник, однако, почему-то грустный. И небывалое дело – даже хористы все трезвы. Двор поражен убийством Распутина. А Григорий в случае своей смерти предрек августейшей семье погибель…»

      Будильник

      Но вот подошла минута, которую всякий раз с удовольствием ждут участники дворцового праздника, особенно солдатушки, – началась раздача подарков.

      Конвойные подходили к ящичку, доставали фант, на котором был написан номер. Фант переходил к генералу Комарову. Тот громко, словно при игре в лото, выкликал номер. Великий князь Михаил Александрович и великая княгиня Татьяна Николаевна снимали с полки коробку и передавали гостю.

      Государь ласково улыбнулся:

      – Аполлинарий Николаевич, не побрезгуйте царским подношением. Пожалуйста, вытащите из ящичка номер. Какой у вас? Тринадцатый!

      Наследник Алексей Николаевич, давно обожавший Соколова, сорвался с кресла. Он опередил сестру, сам снял с полки коробку, на которой было написано «№ 13». Протянул гению сыска:

      – С Рождеством Христовым, Аполлинарий Николаевич!

      Соколов заговорщицки шепнул:

      – Откроем вместе!

      Наследник и сыщик отошли в сторону, встали у елки.

      – Ваше высочество, открывайте!

      Алексей Николаевич воскликнул:

      – Вам, Аполлинарий Николаевич, повезло! Смотрите, будильник. Ой, какой замечательный! Давайте закрутим пружину, пусть позвенит! А это что? Шоколад фигурный фабрики Эйнема. Вкусный, наверное?

      – А что еще?

      – Пустяки сущие! Серебряные чарка и чайная ложка. Могли бы что-нибудь интересней положить.

      – Например?

      – Еще один будильник.

      Соколов улыбнулся, подумал: «Цесаревич еще совсем ребенок». Вслух произнес:

      – Алексей Николаевич, прошу вас, разделим: мне чарка с ложкой, а вам шоколад и будильник.

      Наследник сделал кислое лицо:

      – Доктор Боткин сладости мне не позволяет, а будильник… Разве вам он не нужен? Вот спасибо! Он мне нравится: желтенький, с эмалевым циферблатом! У меня такого не было. Я буду будильник заводить, а когда он станет звенеть, всегда стану вспоминать вас, Аполлинарий Николаевич!

      Соколов не удержался, подхватил на руки замечательного мальчугана, поднял его высоко вверх. Алексей Николаевич захохотал:

      – Еще, еще выше! Подбросьте к потолку, я не боюсь… А я иногда с гантельками занимаюсь, как вы меня учили. Помните, когда я еще маленьким был, в позапрошлом году?

      Не