Фаэрверн навсегда. Лесса Каури

рядом с рыжей, но она вдруг всхлипнула, бросилась к незнакомцу, поднырнула под его руки и повисла у него на шее.

      – Тами, девочка моя, – сдавленным голосом пророкотал мужчина – такой бас сложно было утихомирить эмоциями, – жива, слава Богине! Я слишком поздно получил сообщение от своих осведомителей о том, куда и с каким приказом направляется отряд стервятников!

      Рыжая на мгновенье отстранилась от него, а затем судорожно вздохнула и снова прижалась.

      – Я и не знала, что так скучала по тебе, ата, – сказала она, не стыдясь слабости и заливаясь слезами, – не знала!

      Викер поднял брови. Ата? Так простолюдины ласково называли отцов. Неужели этот громила, непонятных дел мастер, её отец? Они вовсе не похожи!

      Паладин незаметно оглядел комнату, ища какой-нибудь памятный портрет. Но нет, дощатые стены не были украшены ничем, кроме оружия и доспехов. Разного размера и стоимости, надо сказать, доспехов. Словно… их снимали с разных людей. Ар Нирн невольно поёжился и вновь посмотрел на спутницу. Та стояла рядом с гигантом, а он гладил её лицо огромными ладонями с такой нежностью, что у Викера защемило сердце.

      – Кто это с тобой? – бросив на него короткий взгляд, поинтересовался хозяин.

      – У него свои счёты с Первосвященником, – коротко ответила рыжая.

      Громила нехорошо усмехнулся:

      – У многих уже свои счёты! И даже с процентами! Давай сядем, Тами, надо поговорить.

      – Давно надо, – пробормотала она, и Викер с удивлением услышал в её голосе извиняющиеся нотки.

      – Эй, ты, – позвал седой, – не стой столбом, садись с нами! Трептангу будешь?

      – Это…

      «…Пойло?» – чуть было не ляпнул паладин, но вовремя опомнился и довершил:

      – …Неплохо!

      Хозяин достал оплетённую кожаным ремешком флягу, плеснул в стоящие на столе глиняные чашки прозрачную жидкость. Поднял свою, посмотрел на Тами подозрительно блестящими глазами.

      – За тебя, дочка! За твоё возвращение!

      Рыжая выпила трептангу, не морщась, но, поставив чашку на стол, покачала головой, не соглашаясь:

      – Я не вернулась, ата! Здесь проездом. Меня ищут и рано или поздно найдут!

      Седой показал непристойный жест.

      – Вот они найдут теперь, дочка! Вывезу тебя на корабле в одну из сопредельных стран.

      – И что дальше? – с горькой усмешкой спросила она. – Жить на чужбине и ждать неведомого?

      Громила покосился на ар Нирна и ничего не ответил.

      – Я уеду, ата, – неожиданно изменила тон рыжая, – если ты и твои люди помогут мне забрать из Тризана то, что увезли паладины Первосвященника из Фаэрверна.

      – Золото? Сакральные принадлежности? Артефакты Богини? – изумился тот. – Тами, дочка, неужели тебе есть до них дело?

      – Я могла бы ответить, что уродилась в папочку, – покачала головой та, – однако всё гораздо сложнее. Они забрали кое-что, принадлежащее Великой Матери, и это не золото, не побрякушки и даже не святыни…

      Викер