Фаэрверн навсегда. Лесса Каури

обычным: пыльные улицы, окна, плотно занавешенные шторами, хозяйки с корзинами, спешащие на рынок, босоногие мальчишки, стайками пробегающие мимо. Да, здесь было грязнее, чем в других кварталах города, ну так и народ тут жил более бедный. Ни кровавых разборок на улицах, ни продажных девок в закоулках, призывно улыбающихся накрашенными ртами и выставляющих напоказ сомнительные прелести, ни караульных, гоняющихся за преступниками. Городские патрули за время пути вообще ни разу не встретились!

      Тамарис остановила лошадь у трактира с покосившейся вывеской, слов на которой разобрать было невозможно – так её загадили голуби, рядком сидящие поверху. Из дверей на звук бряцающей сбруи выглянул мальчишка. Рыжая, она, спешившись, поманила его пальцем, вручила монетку и приказала сторожить коней. Обернулась к Викеру. Выражение её лица показалось ему напряжённым, и он насторожился, привычно положив ладонь на рукоять меча.

      – Идём со мной! Не стоит оставаться здесь одному…

      – Я могу за себя постоять! – усмехнулся ар Нирн, многозначительно качнув клинок на поясе.

      – Не поможет! – криво улыбнулась она, надвинула капюшон на лицо и толкнула дверь.

      Народу внутри было немного – человек пять. Мужики смирно сидели за разными столиками над кружками с пивом, размышляли о чём-то с одинаковыми выражениями на лицах. Викер ощутил холодок, пробравшийся по позвоночнику под волосы на затылке. Неспроста они здесь сидели…

      Тамарис подошла к стойке, за которой стоял неподвижной глыбой широкоплечий парень с совершенно разбойничьей рожей.

      – Налей нам пива, трактирщик, – попросила она, садясь на высокий табурет. – Жарко нынче!

      Хозяин молча нацедил два стакана мутного пива и поставил перед ней. Паладин побрезговал пить такое, а она отпила и заметила:

      – Да, Зубатка, пиво здесь по-прежнему дерьмо!

      Пятеро в зале, отвлёкшись от кружек, посмотрели на неё с нехорошим интересом. Викер чуть развернулся, чтобы видеть их, прикидывая про себя, кто осмелится напасть первым?

      – Ты меня знаешь? – удивился громила за стойкой. – Открой лицо!

      Тами скинула капюшон. Трактирщик сделал шаг назад, осеняя себя охранным знаком Великой Матери. Ар Нирн невольно поморщился – отступники, оказывается, ещё встречаются в столице!

      – Тами! – воскликнул парень. – Глазам не верю! Тамарис!

      – Не так громко, Зубатка, – засмеялась она, – не от хорошей жизни я приехала…

      – Ходят слухи… – понизил голос тот, – о Фаэрверне и других монастырях.

      – Это не слухи, – помрачнела рыжая. – Он здесь?

      – Где ж ему быть? – удивился трактирщик.

      – Как он?

      – Здоров как бык и ревёт по-прежнему, – ухмыльнулся парень. – Думаю, будет дико рад видеть тебя!

      – Вот в этом я сомневаюсь, – пробормотала Тами и поднялась. – Мы оставили лошадей у входа с каким-то мальчонкой. Проследи, чтобы их почистили и накормили.

      – Этот мальчонка – мой сын Дак! –