Это очень забавная история. Нед Виззини

ты дашь мне закончить про Пола Стояновича?

      – Это кто?

      Лифт остановился в парадном.

      – Ну, продюсер «Лучших полицейских погонь»!

      – А, ну да.

      Аарон открывает стеклянную дверь в вестибюль. Я выхожу за ним, вытаскиваю и надеваю капюшон.

      – Короче, он позировал со своей невестой для свадебной фотосессии. Дело было в Орегоне, как раз на высокой скале. И фотограф им такой: «Чуть назад, теперь немного левее». Короче, они двигались, как он говорил, и чувак сорвался со скалы!

      – Вот ни хрена себе! – Аарон покачал головой. – Откуда ты об этом узнал?

      – В интернете прочитал, – улыбнулся я.

      – Это вообще круто. А что случилось с девушкой?

      – Ничего. С ней все нормально.

      – Ей надо было засудить фотографа. Она подала иск?

      – Не знаю.

      – Надо было подать. Я бы его точно засудил. Знаешь, Крэйг, – Аарон посмотрел на меня, глаза у него были покрасневшие, но живые и блестящие, – я хочу стать адвокатом.

      – Да ну?

      – Ага. Черт бы побрал моего отца! Он вообще ничего не зарабатывает. Жалкий неудачник. Мы живем в этой квартире только благодаря брату моей матери, он адвокат и когда-то давно здесь жил. Сейчас дядя выполняет какие-то заказы для нашего здания, поэтому они согласились сдать квартиру моей матери. Всему хорошему в жизни я обязан адвокатам.

      – Наверное, я бы тоже хотел стать адвокатом, – сказал я.

      – Почему нет? Будешь зарабатывать деньги!

      – Ну да.

      Я поднял глаза от чистого холодного серого манхэттенского тротуара и оглядел окрестности. Все здесь стоило кучу денег. Я посмотрел на продавца хот-догов, самой дешевой фигни в округе, а даже от него фиг уйдешь, не выложив три-четыре бакса.

      – Давай станем адвокатами вместе, – сказал Аарон. – Пардис и… Как твоя фамилия?

      – Гилнер.

      – «Пардис и Гилнер».

      – Идет.

      Мы пожали друг другу руки и пошли дальше, чуть не сбив с ног маленькую нарядную девочку, шедшую нам навстречу. Повернули на Черч-стрит и взяли в прокате диск «Жизнь против смерти». В этом кино навалом скал, пожаров, нападений животных и несчастных случаев во время затяжных прыжков с парашютом. Потом я сидел, прислонившись к стене, у Аарона на кровати, он курил свою травку, а я отказывался – я подпитывался от него и уверял, что получаю контактный кайф, хотя на самом деле просто чувствовал, что обрел новую рутину. Самые крутые эпизоды «Жизни против смерти» мы ставили на паузу и делали крупным планом: мощные взрывы, крутящиеся колеса после падения грузовика и еще эпизод, где парень кривлялся перед клеткой гориллы, а та засандалила в него камнем. Мы обсуждали, что как-нибудь обязательно снимем свое кино.

      Уснул я только в четыре утра, но, когда ночуешь не дома, просыпаешься раньше, и поэтому я встал в восемь. Прошел мимо сидевшего за компьютером отца Аарона и взял из шкафа в гостиной книгу «Латинские корни». Все утро я зубрил «Латинские корни» для теста.

      С тех пор так и повелось. Это стало вроде как традицией, хоть мы и не давали этому никаких