Дневник моего исчезновения. Камилла Гребе

его чувств.

      Мне было приятно услышать эти слова, но одновременно я чувствую себя обманщицей. Словно украла деньги у него из кошелька, хотя это П. без спросу читал мой дневник.

      Ужасно, когда люди стыдятся своих болезней.

      В участке. Только что у нас было собрание. Мы продолжили обсуждать материалы дела: протокол вскрытия, отчеты криминалистов, показания свидетелей.

      Манфред общался с прокурором на пенсии, который когда-то занимался этим расследованием. Он сказал, что «никогда не верил в теорию о дорожном инциденте». По его мнению, это было дело рук педофила.

      Эта гипотеза вызывает у меня сомнения. Но самое главное для нас – установить личность убитой девочки.

      Нужно назначить встречу с судмедэкспертом, чтобы узнать побольше о девочке. Манфреда больше всего интересует старая травма запястья. Он верит, что с ее помощью можно идентифицировать покойную. Судя по всему, этой травме не было уделено должное внимание во время первого расследования. Манфред крайне возмущен этой оплошностью. Назвал прошлую следственную группу «кучкой некомпетентных лодырей».

      Может, он и прав.

      НАДЕЮСЬ, что он прав.

      Потому что если это не так, то других зацепок у нас нет.

      Малин

      Мы пристраиваемся в хвост другим машинам, припаркованным на обочине шоссе.

      Уже почти стемнело. И сильно похолодало. Холод кусает щеки, снег хрустит под подошвами ботинок.

      Мы стоим на обочине. Манфред светит фонариком на придорожную канаву, отделяющую проселочную дорогу от леса.

      Могильник.

      Сколько раз я бывала здесь подростком. Я думаю не только о том роковом дне, когда мы нашли Урмбергскую девочку, но и обо всех остальных днях. Туманных весенних днях, когда земля еще не успела оттаять. Теплых звездных августовских ночах, когда мы с приятелями пытались вызывать духов. Вспоминаю, как небьющийся стеклянный стакан в свете свечей скользил по мятой бумажке с буквами, движимый кончиками наших пальцев, в то время как комары пожирали нас живьем.

      Как возникла легенда о привидении-ребенке? И когда именно она возникла? Надо спросить у мамы.

      – Что нам известно о мертвой женщине? – спросил Андреас. – Это та молодая девушка в платье с пайетками?

      – Ничего не известно, – фыркает Манфред.

      Он чешет напрямик в лес по десятисантиметровому слою снега в городских начищенных ботинках.

      Манфред смотрится в этих местах странно. Сложно шастать по сугробам в итальянских ботинках ручной работы и при этом не выглядеть полным идиотом. Так можно и пальцы на ногах отморозить.

      Даже стокгольмец мог бы это сообразить.

      Ветви сосен провисли под тяжестью снега, выпавшего за последние дни. В лесу красиво, как на картинке, и тихо. Кажется, что лес спит.

      Манфред идет на удивление быстро. Длинные ноги ловко перешагивают через камни и пни.

      Андреас поворачивается ко мне.

      Наши глаза встречаются. В этот момент моя нога проваливается в глубокий снег.

      Андреас останавливается и протягивает