Дневник моего исчезновения. Камилла Гребе

черт возьми, происходит? – спрашивает Манфред, кивая в сторону трупа на опушке и проводит рукой в перчатке по щетине на подбородке. – Мы ищем пропавшего полицейского, а натыкаемся на подстреленную женщину?

      Сванте кивает.

      – Так оно и есть. Подтверждаю. Действительно странно. Сейчас расскажу все, что знаю. Но сначала одна вещь. Мы нашли ее уже после того, как позвонили тебе.

      Манфред хмурит лоб, выпячивает живот, обтянутый пальто.

      – Что за вещь?

      Сванте кивком приглашает идти за ним к черному полиэтиленовому пакету, стоящему в снегу рядом с прожектором.

      Сванте нагибается и достает прозрачный пакет. Протягивает его Манфреду и направляет фонарик так, чтобы нам было лучше видно.

      Манфред изучает содержимое пакета. Это кроссовок – весь в коричневых пятнах в лужице полурастаявшего снега.

      У меня вырывается:

      – Это же кроссовка Ханне.

      Манфред кивает.

      – Ханне? – спрашивает Сванте. – Той, что утратила память?

      – Ее самой. Где вы это нашли?

      – В двадцати метрах от тела. В лесу. Мы бы никогда его не нашли под снегом, если бы не Рокки. Наша собака.

      Манфред встречается со мной взглядом и недоуменно качает головой, словно ему не верится, что это действительно кроссовка Ханне в пакете.

      – Как она здесь очутилась? – восклицает он и возвращает пакет Сванте. Потом продолжает: – Как только закончим, едем к Ханне. Попробуем ее расспросить.

      Манфред замолкает, о чем-то задумываясь. Смотрит на гору. Одинокая снежинка повисла у него на щетине. Смахнув ее, он просит Сванте:

      – Расскажи, что известно на данный момент.

      – Собачий патруль нашел ее в пять минут третьего, – докладывает Сванте, кивая в сторону мертвой женщины. – Дежурный судмедэксперт считает, что она мертва по меньшей мере три дня. Может быть, четыре. В воскресенье температура опустилась ниже нуля. Если бы труп лежал здесь дольше, он бы начал разлагаться. А если меньше, то снежный покров был бы тоньше. Одна нога торчала из-под ели. Ее-то и засыпало снегом.

      Манфред обдумывает информацию.

      – Вы вчера здесь искали?

      – Да, но, должно быть, пропустили. Под ветками ее было не видно.

      Манфред снова молчит. Оглядывает поляну и кивает.

      – Если она лежит здесь трое-четверо суток, значит, она погибла в пятницу или субботу.

      Андреас откашливается.

      – Тогда же, когда…

      Он замолкает и смотрит на труп на снегу в ярком свете прожекторов.

      – Когда пропал Петер, – заканчивает за него Манфред. – Это не случайность, что кроссовка Ханне найдена поблизости. Что нам известно о жертве?

      – Немного, – отвечает Сванте. – Женщина. Лет пятидесяти. Босая, легко одетая. Следы выстрела в грудь и ударов по голове.

      – Застрелена и избита? – удивленно спрашивает Манфред.

      – Именно, – подтверждает Сванте. – Пойдемте посмотрим? И я расскажу остальное.

      Темноту снова озаряет вспышка. В свете фотоаппарата