Ганфайтер. Огонь на поражение. Валерий Большаков

сноровисто подняли птерокар, втянули его в отсек, и люк закрылся.

      – Все, – скомандовала девушка, – спим!

      Тимофей Браун, сильно сомневаясь, что спорамин позволит ему хотя бы задремать, опустил спинку сиденья и закрыл глаза. И уснул.

      Глава 3. Ранчо «Летящее Эн»

      Тимофей Браун летел и чувствовал себя не то яйцом в утке, не то авиабомбой.

      – Долго нам еще? – спросила Наталья, зябко потирая ладони. – Как ты думаешь?

      – Смотря докуда. По моим прикидкам, Камчатку мы уже миновали…

      В этот момент интерком ожил, солидно прокашлялся и обронил короткое:

      – Сброс!

      «Уже?!» – хотел воскликнуть Браун, но вопрос застрял у него в горле – створки люка внизу растворились, и манипуляторы выпустили птерокар в небо над Беринговым морем. Яркая лазурь и бешено несущиеся складки волн были как удар, они вышибли все мысли. Мутный горизонт встал дыбом, опрокидывая небеса.

      – Ой, мамочки! – взвизгнула Стоун.

      Тимофей судорожно сжал рычаг. Жесткие крылья с треском разложились, а с пульта донеслось:

      – Крен, тангаж, рысканье – в норме.

      Только тут Браун сделал выдох.

      – Превосходно…

      Круг зримого мира занял свое законное место – серо-зеленый низ, подернутый белыми стрелками барашков, индиговый верх, тронутый туманностью облачков.

      – Кошмар какой-то, – сердито проговорила Наташа, смущаясь своего испуга.

      – Всё хорошо! – весело сказал Тимофей.

      Стратоплана уже не было видно, зато впереди и слева очертился большой овал, неколебимо покоящийся среди гофрированной обливной зелени – так сверху виделись бесконечные морские валы.

      – Вовремя нас сбросили, – заметила девушка, успокаиваясь. – Нам сюда – это «Моана-2»!

      Подлетев поближе, Браун обнаружил, что овал вовсе не овал, а правильный круг, с наветренной стороны окаймленный белой скобкой прибоя. Это и был СПО – стационарный плавучий остров, в просторечии океанцев – «плот».

      «Плот» был расчерчен кругами и шестиугольниками посадочных площадок, а посередке, словно отмечая диаметр, от края до края тянулась взлетная полоса. Нормальная такая полосочка – межконтинентальный интерлайнер сядет только так. Здания – куполки, цилиндрики, кубики – гляделись сверху тремя кучками, тремя деревушками, тремя станциями, раскиданными по плавучему острову.

      – Делим «плот» между тремя ранчо! – крикнула Наташа. – На станции Обход заправляют ребята с «Бокс-Аш», а в Си-Медоуз прописались другие соседи, с «Тире-20» [16]. У нас – «Стандард-Айленд»! Видишь, где зелено? Это Боровица «огород»! Говорит, к земле потянуло…

      Тимофей заложил изящный вираж и повел птер на посадку.

      Зеленый квадрат с большой буквой «Р» приблизился махом, слегка качаясь и кружась. Птерокар выпустил суставчатые лапы шасси, сделал мощный взмах и сел, неуклюже пройдясь и складывая плоскости. Прилетели…

      Посадочная площадка находилась на окраине станции «Стандард-Айленд», как

16

Буквы английского алфавита (Кей-Ар, Эл-Эйч, Летящее Эн), цифры и значки (Тире-20) обозначали клеймо, которое использовали владельцы скотоводческого хозяйства. Часто клеймо давало название всему ранчо.