Ганфайтер. Огонь на поражение. Валерий Большаков

а он уже умница, отличник, удачник. Вырастет – станет чемпионом, лауреатом, мастером. Выдающимся ученым, заслуженным артистом, талантливым инженером.

      А другой – середнячок, тяжелодум, посредственник. Недалекий «маленький человек» даже с дипломом в кармане навсегда останется рядовым работником, он обречен всю жизнь трудиться вдвое больше своих одаренных товарищей, но так и не станет с ними вровень, не добьется даже тени их успеха, даже блеска их наград.

      Так в одних душах зачинается чувство превосходства, а другие ощущают неполноценность да собственную ущербность.

      Браун фыркнул, насмехаясь над собой, – нашел, когда философию разводить! Или это в нем крутизна заговорила?..

      Поглядывая по сторонам, он выбрался на соединительную галерею и перешел на третий этаж плоского кремового корпуса общежития. В «общаге» было куда тише, чем в школе, только играла где-то тихая музыка да звучал девичий смех, перебиваемый добродушным баском.

      Тимофей прислушался. Нет, это не Стоун смеялась…

      Напевая, из двери напротив вышла девушка в простеньком сарафанчике. С интересом глянув на Брауна, она пошла по коридору, нарочно придавая походке вид дефиле.

      – Вы не подскажете, где мне найти Наталью Стоун? – тихо спросил ее Тимофей.

      Девушка обернулась, похлопала ресницами, потом подняла задумчивый взгляд к потолку и уверенно указала пальчиком:

      – Третий модуль слева. Наташка одна.

      Отпустив это замечание, девушка озорно улыбнулась.

      – Спасибо.

      – Не за что…

      Браун решительно постучал в дверь третьего модуля слева.

      – Ворвитесь! – донесся до него ответ.

      Тимофей вошел и аккуратно закрыл за собой дверь. Из комнаты выглянула Наташа и очень удивилась.

      – Ты? – сказала она. – Уже? Ой, что это я… Проходи, Тим!

      Тим прошел, виновато улыбаясь, и был усажен в скрипучее кресло. Наталья, затянутая в халатик, устроилась прямо на подоконнике.

      – Произошли кое-какие события, – затянул Браун, стараясь не бравировать. – В общем, мне надо не просто переселиться в ТОЗО, мне надо туда бежать…

      И он выложил всю историю, с самого начала, все свое несвятое житие, «вырезав» из него лишь одну купюру – не стал распространяться о походе на «Аппалузе» и смерти Волина.

      Наталья выслушала его внимательно и с сочувствием. Погрустнела, помолчала и сказала:

      – Мой отец тоже бежал в ТОЗО. Двое неработающих хотели маму изнасиловать, батя одного искалечил, другого убил… Родители тогда переехали в Пацифиду – есть такая суверенная территория в ТОЗО. Год спустя родилась я – в батиполисе «Преконтинент-8». Папе с мамой выплатили подъемные, мы на них купили две старых, «бэушных» субмарины, попробовали собрать стадо кашалотов. Тут как раз Стан к нам устроился, Станислас Боровиц, герой войны. Года за два мы собрали небольшое стадо китов. И погнали полсотни в Петропавловск. Сдали кашалотов на китобойный комбинат, а на все вырученные деньги купили еще четыре субмарины. Когда мы вернулись, наша станция уже догорала.