Плоть и кровь. Майкл Каннингем

всегда берут верх над романтическим неправдоподобием. Бедная девушка – смуглая, чужеземная – может стать принцессой. Но и не более того.

      Автомобиль завершил круг, девушек попросили остаться на местах, пока не доиграет оркестр, и по-прежнему приветственно махать руками трибунам. Затем Тодд открыл для них заднюю дверцу. Первой из машины вышла Марсия, за ней, породив новый всплеск рукоплесканий, Розмари. Когда же вышла и Сьюзен, Тодд обнял ее – с такой силой, что она задохнулась. “Я горжусь тобой”, – прошептал он. Едва Тодд отпустил ее, Сьюзен вгляделась в его лицо, пытаясь найти следы сочувствия или разочарования. И не нашла – впрочем, верить Тодду было нельзя. Ведь говорил же он, что еще не встречал человека, который ему не понравился бы.

      Несколько девушек, надеявшихся получить номинации, но не получивших, поздравили Сьюзен, и она начала понимать впервые, с какой добротой относится мир к тем, кому не выпадает победа. Розмари, на лице которой еще поблескивали слезы, стояла со своим ухажером Рэнди в нескольких футах от нее. В этот вечер самое безопасное – держаться за ее спиной, спиной девушки, достигшей безоговорочного успеха. Засверкали вспышки, словно воспламенившие корону Розмари, и Сьюзен, закрыв глаза, увидела ее красный, фосфоресцирующий отпечаток.

      – Ребята из школьного ежегодника попросили меня сфотографировать вас втроем, – негромко произнес Тодд.

      Нехарактерное для него построение фразы. В обычной ситуации он сказал бы: “Встаньте рядышком, мне нужно сфотографировать вас”. В обычной ситуации он не видел зазора между ожидаемым и необходимым. Тодд легонько сжал загривок Сьюзен, и она царапнула ногтями по обшлагу его рукава.

      Еще две девушки поздравили Сьюзен, потом из толпы выступила ее семья. Мать, первой подскочившая к ней, быстро прижала ее к груди, сказав:

      – Смотрелась ты просто прекрасно.

      Отец, усмехаясь, провел большим пальцем под подбородком Сьюзен и сказал:

      – Грабеж среди бела дня. Надо бы еще раз пересчитать голоса. Тебе не кажется, Тодд?

      Тодд ответил:

      – У меня нет никаких сомнений в том, кто здесь настоящая королева, сэр.

      Отец кивнул, пожал плечами.

      – Блондинки, – сказал он. – Мир помешался на блондинках. Никогда этого не понимал.

      Сьюзен чуть отступила к Тодду. Отец винил ее за неуспех, хоть никогда и не признался бы в этом. Она неизменно попадала в списки лучших учениц, всегда побеждала на клубных выборах. Танцевала первые партии на концертах балетного класса. А теперь вот стояла, некоронованная, с единственной розой в руках, пока щелкали камеры и вспышки обливали светом другую девушку, трудившуюся, надо полагать, с пущим усердием, излучавшую обаяние более тонкое и вообще более значительную. А Сьюзен Стассос попала в ее прислужницы. Оказалась той из трех сестер, с которой не пожелали обвенчаться целых два принца.

      И теперь она принадлежала отцу.

      Зои, явно смущаясь, обняла ее, а Билли,