По законам Преисподней. Денис Чекалов

Хоть скажи, за что тебя посадили, – предложил он. – Перед смертью покайся-то.

      И я понял.

      Ту маленькую деталь, которая юрко пряталась от меня все это время.

      Я не помню, кто я, и как оказался здесь.

2

      – Не глупи, – хрипло приказал я.

      Шагнул назад, и спиной ощутил холодную, сырую стену.

      – Мы нужны друг другу, приятель, – продолжал я. – Один ты не выберешься отсюда.

      – Здесь ты ошибаешься, – усмехнулся гнолл. – Выйти отсюда можно только в одиночку.

      Он взмахнул молотом, и стальное навершие обрушилось на меня, как весть о том, что пора сделать богатое приношение Синедриону.

      Я рванулся в сторону, и удар прошел вскользь.

      Серый костюм порвался, а ребра обожгло так, словно их ужалила степная вивверна.

      Моя рука рванула рубильник, и мифриловое сверло завертелось. Я надавил на рукоять, стержень развернулся, и глубоко вошел в мускулистое тело гнолла.

      В точности там, где была раньше татуировка.

      Лисоглав дернулся, пытаясь соскочить со сверла. Он выпустил молот, и оружие гулко ударилось о каменный пол. Обеими руками, гнолл схватился за вертящийся стержень. Острые лезвия сорвали кожу с его ладоней и разметали плоть.

      Вокруг полетели окровавленные обрубки костей.

      Тело воина дергалось, пока мифриловое сверло крошило ему внутренности. Я вновь повернул рубильник, и лисоглав медленно соскользнул со стержня.

      Кровь лилась с вертящихся лезвий, и падала в его распахнутый рот.

      – Вот классно! – бормотал дворф, все еще пытаясь подняться. – Ну прямо как индейку разрезал. Жаль, не с кем поспорить было, а так бы я на тебя поставил.

      Я шагнул к нему, и меня пронзила острая боль.

      Критский муравей взобрался мне на ботинок. Залез под брюки, поднялся по ноге и ужалил.

      Агония захлестнула меня. Я упал на одно колено, и машинально уперся рукой об пол. Сразу же на нее взобрались три муравья; двух я успел смахнуть, третий меня укусил.

      Я медленно распрямился.

      Мне было совсем плохо. Я понял, что не смогу добраться до дверей, – не говоря уже о том, чтобы освободить остальных. Похоже, я так и умру в этой зале.

      Весь пол был усеян алыми муравьями.

      Тусклая мысль стучала в моем сознании. Нужно взобраться на стол, там они тебя не достанут. По крайней мере, пока.

      Но сил на это не оставалось.

      Я сделал шаг, другой, и упал на колени.

      Яд быстро растекался по моему телу.

      Очень хотелось вновь опереться рукой о пол, но я знал, что делать это нельзя.

      Мой кричащий мозг застыли между этими двумя мыслями, и перекатывался между ними. Потом огненная волна охватила меня, и я упал мордой вниз.

      – У тебя уши подгорели.

      Кто-то помог мне встать. Потом дал пару пощечин.

      – Нет, дамы, – пробормотал я. – Я платил только за игры в лошадок.

      – Может, ему еще врезать?

      – Да нет, ты ему башку оторвешь. Дай я.

      Этот голос я помнил. Он принадлежал дворфу, который был прикован к столу. Теперь подгорный вскарабкался