Весь мир в кармане. Джеймс Хедли Чейз

все дела, да? Вот что я тебе скажу: так сложены только самые лучшие итальянки. Сзади вот такая корма, узкая талия и вот такие буфера. Для меня она чуток молода, а то бы я тоже к ней подкатился. Но для тебя – в самый раз. Вы будете потрясно выглядеть вместе. И не бери в голову то, как она себя ведет. Это все для вида. Когда женщина так сложена, она создана для любви. Ты ее завоюешь. А вся эта бравада, эти ее строгие взгляды – все пройдет. Обращайся к ее сердцу.

      Алекс слушал и чувствовал, как жаркое солнце печет ему затылок. Если бы кто-то другой, а не Джипо, заговорил с ним так, Китсон велел бы ему заткнуться, но итальянцу было можно. Джипо говорил именно о том, что чувствовал сам Алекс. И, слушая Джипо, Алекс думал о девушке. Может, итальянец и прав. Может быть, она создана для любви. Но стоило Алексу вспомнить ее холодный вид и безразличный взгляд зеленых глаз, как его начинали терзать сомнения.

      – Послушай, Алекс, скажи мне правду, – сказал Джипо, закрывая глаза и подставляя свое круглое лицо солнцу. – Скажи, что у тебя на душе. Мне не все равно, что с тобой будет. Может, ты не веришь, но это так. Вчера вечером, когда принимали решение, я все смотрел на тебя. Ты ведь похож на меня. И ты не хотел за это браться, верно? Вот. И я не хотел. А потом ты вдруг голосуешь «за». Что с тобой стряслось?

      Китсон отер ладонью пот с лица.

      – А с тобой что стряслось? – спросил он.

      – Тут все дело в девушке, – поднял палец Джипо. – Как только она вошла – вся такая… ну, ты сам видел. И как только рассказала свой план – тут я сразу почувствовал доверие. А когда Фрэнк объяснял, я совсем не хотел за это браться. Но вошла девчонка – и прямо не знаю почему, только она меня убедила. Я вдруг представил, что можно получить за деньги. Подумал: вот мама переполошится, когда увидит, как я подкатываю на «альфа-ромео», да еще в хорошем костюме. Ну, думаю: а почему бы и нет? Вдруг получится?

      – Да, дело в Джинни, – с трудом проговорил Китсон. – Я то же самое почувствовал.

      Он не решался признаться другу, что проголосовал вместе со всеми, лишь бы она его не презирала. А то, что дело выгорит, он не верил даже сейчас. Это была плохая придумка: слишком сложно и потом не скроешься.

      – Забавно, да? – не унимался Джипо. – Молодая совсем, а что-то такое от нее…

      Он вдруг замер, не договорив, и насторожился.

      – Что случилось? – спросил Китсон.

      – Какой-то звук, – ответил итальянец, прислушиваясь. – Прошуршало что-то. Слушай, Алекс, а тут нет змей?

      – Змей? Да ты что? Змея побоится к нам приближаться.

      Китсон даже разозлился. Ему хотелось продолжать разговор о Джинни. Сейчас она казалась ему важней всего.

      – Тут, должно быть, полно змей, – твердил свое Джипо. Его толстенькое тело будто парализовало. – Знаешь, что я тебе скажу? Я ужас как боюсь змей. И по-моему, вон там какая-то проползла.

      Китсон, нахмурившись, перевернулся на бок и посмотрел в указанном направлении.

      – Нет там ничего, – ответил он, продолжая злиться на прервавшего разговор Джипо. – Никакая змея к тебе не приползет. Разве что ты сам ее потревожишь.

      – У