Призрак Белой страны. Бунт теней исполненного (сборник). Александр Владимиров

душевного спокойствия. Ноги ее стали ватными.

      – Да что с вами? – удивился Александр.

      – Не знаю. Мне туда что-то не хочется…

      – Журналист не должен ничего бояться.

      – Вы столько рассказали про нее: и порчу наводит, и сглаз.

      – Товарищи из комсомола устроили бы вам выволочку.

      – Вы еще и смеетесь надо мной.

      – Идем! – Александр подвел ее к воротам, которые открылись с большим скрипом.

      Небольшой двор, за ним садик, где маленькая беседка, и там – кто-то сидит. Едва они вошли, как выскочила какая-то девка, начала размахивать руками, замычала.

      – Нам бы увидеть Варвару, – промолвил Горчаков.

      Девка в ответ замычала сильнее, гости догадались: немая. Так что она пытается им сказать?

      Немая схватила Александра за руку и повела, Валентина – за ними. Однако путь лежал не в дом, а в сад, в ту самую беседку. В беседке – женщина, вроде старуха, а вроде – нет. Вся в темном, голова обмотана платком, лицо рябое от оспы. Она взглянула на них тяжелым сумрачным взглядом, указала на скамью напротив:

      – Садитесь.

      – Мы… – начал было Горчаков, но Варвара опередила:

      – Знаю, кто вы, и зачем пришли, – голос у нее скрипел, как несмазанная телега.

      – Тогда может, в дом пройдем? Гроза идет.

      – Как идет, так и пройдет. В дом приглашать не стану. Туда заходят только те, кто с добром или за помощью. Вы же – по другому делу.

      Последняя фраза огорчила и Александра и Валентину, уже немного отошедшую от первоначального страха. Журналистам было необычайно любопытно побывать в самом доме, поглядеть на житье-бытье таинственной женщины.

      – Раз вы знаете, зачем мы тут, тогда сразу и спрошу: вы были знакомы с покойной Зинаидой Петровной Федоровской?

      Варвара рассмеялась; Валентина почувствовала, как скрипучий смех раздирает ей уши, Александр просто поморщился.

      – Ты что ли в газетке своей обо мне писал? И такая я, и сякая! Против Бога иду, людей дурманю. А сам вон за помощью пришел. Ладно, зла не держу. Люди многое болтают, да на каждый роток не накинешь платок. Насчет Зинки скажу: была она у меня несколько раз.

      – С какой целью?

      – Полиция допытывалась, теперь ты?

      «Полиция?! – подумал Горчаков, – значит, она в курсе?»

      – А кто из полицейских приезжал? – вырвалось у Александра.

      – Сам начальник.

      – Корхов?

      – Фамилии не запоминаю, зачем они мне? Ноги у него больные. «Давай, – говорю, – полечу». Он – ни в какую. На нет и суда нет. Пойдет к докторам, они его окончательно залечат.

      – И что вы сказали Корхову?

      – Что ему тогда, то и вам сейчас: людские секреты не выдаю. Потому и ценят Варвару.

      – Он может привлечь вас к ответственности за неоказание помощи следствию.

      – Пущай! Как привлечет, так и отпустит. Я к ее смерти непричастна. И боль, которую она с собой принесла, меж нас двоих останется.

      – Не в курсе, кто причастен?

      – Ищите. Вам за то деньги платят.

      – Пытаюсь