Призрак Белой страны. Бунт теней исполненного (сборник). Александр Владимиров

носом. Надежда вынесла свой приговор:

      – Раз она секретарь, то должна отвечать за свои поступки по полной…

      – У Вали вообще появились отклонения, – наконец ответил Рустам. – Не только шмотки, еще и пляски с казаками. Не исключаю, что она стала уклонистом (так в сталинский период назывались те, кто якобы отклонялся от генеральной линии партии. – прим. авт.). Как, Давид?

      Маленький лопоухий Давид сразу почуял, куда ветер дует. Поэтому, после некоторых колебаний, поддакнул:

      – Я тоже так думаю. Она мне показывала книгу сочинений Бухарина (один из коммунистических лидеров, член Политбюро, в 1937 г. расстрелян за измену Родине. – прим. авт.).

      – Вот это да! – вскричала Надежда, – тоже мне комсомолец.

      – Но это было два года назад, – точно угорь вывернулся Давид. – Тогда еще Бухарина не разоблачили.

      – Она обязана была предвидеть. А ты молодец! Хоть с опозданием, но сообщил.

      – Что нам дальше делать? – Рустам глядел на Надежду как обычно горделиво, но на самом деле жаждал ее решающего слова.

      – Ждем местного представителя ВКП(б), он поведет нас на экскурсию.

      – А с Валентиной?

      – Тут вопрос тонкий, – Надежда отвернулась, чтобы ребята не заметили злобного торжества на ее лице.

      Александр поймал машину, и она понесла их в другой конец города. Валентина увидела еще одно лицо Старого Оскола: деревянные дома, узкие улочки, по которым шли женщины с коромыслами. Дорогу то и дело переходили стаи гусей, лаяли собаки.

      Горчаков расплатился с шофером, дальше они с Валентиной шли пешком, обходя рытвины, колдобины. Репринцева поняла, почему ее спутник отпустил водителя чуть раньше: здесь автомобилю просто не проехать.

      – Недостатки капиталистической системы хозяйства, – в Валентине вновь проснулся марксист.

      – Не в этом дело, дороги в России никогда не отличались отличным качеством. Вспомните Салтыкова-Щедрина: две вечные русские беды – дураки и дороги.

      Репринцева промолчала, он прав! Здесь, на Юге, она хотя бы видела хорошие трассы. А в СССР отъедешь от Москвы и – полный мрак.

      Они вышли на соседнюю улицу, дома – совсем маленькие и неказистые. Какой невероятно богатой казалась ей до сих пор Империя. И вдруг…

      Она бы поверила коммунистическим вождям, если бы не ужасающая нищета Советского Союза. Тут есть состоятельные и бедные, но люди живут! Там – почти всеобщая нищета, а в качестве вознаграждения надежда на светлое будущее. «А придет ли оно?»

      Валентина трепетала от своих сомнений, несколько раз мысленно повторила: «Мы обязательно построим общество изобилия». Однако вера ее становилась все меньше. И ничего изменить в себе она уже не могла.

      Возникшее молчание нарушил Александр, который так же с грустью смотрел на старые и ветхие домишки.

      – Одному философу задали вопрос: может ли в России победить фашизм? Знаете, что он ответил? Он победил здесь давно. Но не национальный, а социальный. Представьте себе: девятнадцатый век, граф и графиня N., зимой живут в Италии, летом скучают в своем поместье, а в промежутках закатывают грандиозные балы в Петербурге. Только