Призрак Белой страны. Бунт теней исполненного (сборник). Александр Владимиров

глядел, не мигая.

      – Здравствуйте, Надя, – отрапортовал он монотонно. – Меня зовут Кирилл Прошкин.

      – Откуда вы узнали, что это я?

      – У меня есть ваши фотографии. Всех четверых. Я пришел показать город.

      – Спасибо, но нас не четверо, а трое. Репринцева Валя куда-то умотала. Ох, и попадет ей, когда вернется. Мы ей устроим такую головомойку!

      – Не надо устраивать ей головомоек.

      – Как?! Она же…

      – Хорошо, что ее нет! – оборвал Прошкин. – У меня к вам серьезное партийное поручение. Оно согласовано с… вы понимаете.

      – Понимаю, – благоговейно произнесла Надежда.

      – И еще: вы должны дать слово, что никогда и никому не разгласите информацию, которую сейчас услышите.

      – Честное ленинское!

      – Если проболтаетесь…

      – Никогда! Я поклялась святым для себя именем.

      – Отец Валентины арестован.

      – Профессор Репринцев?

      – Как агент английской разведки. Когда его забирали, матери Валентины стало плохо. Приехали врачи, однако спасти ее не удалось. И это не все. Узнав о смерти жены, профессор вскрыл себе вены.

      Валентина ни в коем случае не должна знать, что случилось с ее семьей. Сами понимаете… Она может испугаться и не вернуться на родину. А она очень нужна в Москве, не исключено, что и она выполняла тайные поручения отца. Там с ней поговорят, может, она и не причастна к делам отца?.. НКВД пока не распространяется об аресте Репринцева, но как бы кто-нибудь здесь про это не пронюхал: агенты местных спецслужб, журналисты. Надеюсь, не пронюхают. Профессор не та фигура, чтобы слишком уж интересовать Запад или Юг.

      «Не исключено, что и она выполняла тайные поручения», – гудело в голове Надежды. Чтобы окончательно обезопасить себя от обвинения «проглядевшая врага» Погребняк поспешила сообщить:

      – Она и в поездке ведет себя подозрительно. Отплясывала с казаками буржуазные танцы, восхищалась удравшими из СССР поэтами – неким Есениным, например. А в Старом Осколе купила капиталистическое платье. И это комсомолка! Да разве комсомолка думает о тряпках? Где вы видели молодого ленинца одетого, как буржуа?

      Прошкин дернулся, молча стряхнул волосинку со своего безупречного английского костюма. Затем подвел итог разговора:

      – На ее ошибки внимания не обращайте. Не ругайте ее, наоборот, похвалите. Через несколько дней она будет в СССР. Там спросят за все.

      – А если Валентина каким-то образом (не через меня, конечно!) узнает о гибели родителей?

      – Не узнает. Ее домашний телефон не работает. Соседи проинструктированы. Несколько дней – и в этой конспирации не будет нужды… А сейчас познакомимся с вашими товарищами.

      Прошкин по-военному развернулся и вместе с Надеждой направился в комнату Давида и Рустама.

      Валентина безуспешно пыталась связаться с Москвой. Телефонистка повторяла: «Занято». Потом сделала предположение, что произошла поломка на линии, или не исправлен телефон. Позвонили соседям, но и они не ответили.

      – Что вы так волнуетесь?

      – Сама