Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1. Николай Федорович Дубровин

отосланы в Казань для содержания под караулом, тем не менее казаки не унимались. Успевшие избежать ареста, собравшись вместе и имея во главе сотника Кирпичникова, нашли удобный случай вторично просить императрицу об освобождении их от легионной и очередной службы и об отправлении на Яик доверенного лица, которое могло бы прекратить бесчинство старшин и вражду двух партий.

      Упорство депутатов и их настойчивость обратили на себя серьезное внимание императрицы, тем более что донесения, полученные от оренбургского губернатора, свидетельствовали о постепенном возрастании беспорядков и о всеобщем народном неудовольствии. Из этих донесений императрица видела, что казаки наотрез отказались идти в легионную службу и послать смену находившимся в Кизляре; что их ловили, заковывали в кандалы и отправляли по назначению, но товарищи отбивали их и вместе с ними уходили в степь. Население было настолько возбуждено, что отказывалось от всяких работ и не заботилось о собственном благосостоянии. Наступила пора сенокоса, казаки не думали о сенокошении; их принуждали, они не слушали. Такое напряженное состояние, грозившее серьезными последствиями в будущем, побудило императрицу еще раз испробовать меры снисхождения и удовлетворить главнейшим просьбам казаков.

      «Войска Яицкого сотники и казаки, – писала императрица[69], – собравшись множественным числом, неоднократно просьбами своими нас утруждали. За таковое их дерзновение хоть они и заслуживают неупустительное по законам наказание; но, из единого нашего монаршего милосердия, в таком их проступке всемилостивейше прощаем и, снисходя на их просьбу, увольняем их вовсе от легионной команды, куда их и впредь не наряжать. А притом повелеваем нашему верноподданному войску Яицкому по всем посылаемым в войско из нашей Военной коллегии, как из главного правительства, грамотам и указам чинить непременное исполнение, и службу свою отправлять по их прежним обыкновениям. Нашей же Военной коллегии повелеваем представить нам для определения в легионную команду вместо яицких казаков других».

      Вместе с тем, для прекращения вражды двух партий, поверки действий атамана и учета войсковой канцелярии, императрица приказала отправить на Яик новую следственную комиссию, в состав которой были назначены л. – гв. Семеновского полка капитан Дурново и командовавший войском в Оренбурге генерал-майор Давыдов. Прибыв на место, лица эти должны были разобрать пререкания казаков, на основании указа, данного Военной коллегии от 2 сентября, и если присутствующие в войсковой канцелярии старшины положенного на них денежного штрафа не заплатили, то, писала императрица капитану Дурново[70], приказать сменить по усмотрению вашему и на их места выбрать войску других по их обрядам, дабы тем скорее оный штраф с них взыскан и в войско возвращен был.

      «Также, когда войсковую канцелярию в войсковой сумме считать будут, велеть определить к тем счетам потребное число казаков заслуженных и поведения доброго, по выбору всего

69

В указе, данном Военной коллегии 7 декабря 1770 г. // Архив канцелярии военного министерства, кн. № 63.

70

В указе от 31 декабря 1770 г. // Гос. архив, VI, д. № 505. Рассказ об яицких казаках, изложенный в записке полковника Пекарского (Москвитянин, 1841, ч. III, с. 438), настолько неверен, что не может служить источником для исследователя.