Алтарь двенадцати богов. Виктор Заозерский

запыхалась, рыжие волосы вились в разные стороны. Таверна была оцеплена солдатами, вокруг толпился народ. Во двор выволокли избитого в кровь отца, а испуганную Идис вытолкнули следом.

      В толпе, которая оттеснила Соланж, девочка заметила брата. Его удерживали мальчишки, Викли был готов броситься с кулаками на обидчиков.

      Хедвина поставили на колени перед всадником. Соланж узнала Брума Тарума, рекрутера, известного своим дурным нравом.

      Девочка хотела призвать бога Милосердия, но не смогла припомнить иссурийский, которому ее учила бабка. Солнаж видела, как из ссадин на лице отца сочится кровь. Из таверны выволокли еще одно тело, это был солдат, и он был мертв. В его груди торчала стамеска, и она безо всяких сомнений принадлежала Хедвину. Соланж сразу догадалась в чем дело. Мать была очень красива, а отец не спускал вольностей. Брум Тарум быстро посмотрел на труп и что-то сказал солдатам. Отца развязали и он, пошатываясь, поднялся на ноги. Солдаты со свистом извлекли из ножен мечи. Они обрушили на провинившегося удары, и куда бы Хедвин ни ступил, всюду его настигала сталь. Солнаж, прижав кулаки к вискам, едва слышно прошептала:

      Бог милосердия, услышь меня,

      Буду на веки твоя раба,

      Протяни руку свою,

      Отведи от отца беду.

      Хедвин простоял долго, дольше, чем смог бы любой талхалинец. Когда он упал, окровавленный, мать закричала и, как бешенная пума, бросилась на Брума Тарума, тот оттолкнул ее ногой. Падая, Идис ударилась головой об угол дома. Из темени женщины потекла кровь. Викли бился в чужих руках. Солнаж почти не соображая, что делает, протиснулась вперед. Она подняла с земли песок и грозно принялась читать все иссурийские заклинания, какие приходили на ум. Подул ветер и песок полетел в сторону Брума Тарума. Вокруг закричали: "Ведьма, ведьма!" Через секунду Соланж почувствовала боль, а свет в глазах померк, кто-то ударил ее рукояткой по голове.

      Руки и ноги Солнаж были связаны, а во рту торчал кляп. Девочку замутило. Соланж лежала на дощатом мосту, который соединял два берега Люгаты. Брум Тарум, сцепив руки за спиной, пристально наблюдал, как солдат сдерживают людей, не дают им ступить на мост и что-то втолковывают старейшине. Солнаж не была дурой, она знала, что применив трюк старой Матихи, она вызвала на себя подозрения в ведовстве. Преступление, которое карается смертью. Ее ждало испытание водой. Если она выплывет со связанными руками, значит вода не принимает ее, и она виновна, если нет, значит Брум Тарум ошибся, но так тому и быть.

      На глазах Солнаж показались слезы. В толпе она увидела зареванное лицо брата, она обрадовалась, что его не тронут, потому что он мальчик. Он чист от подозрений. Из мальчишек выходят только чтецы заклинаний, жрецы. Им недоступен источник божественной силы. Жаль только, что ему придется увидеть казнь сестры. Солнаж нахмурилась, она вспомнила про Матиху.

      Бабка говорила, что на белом свете всего двенадцать богов. Бог корысти и бог щедрот, бог ненависти и бог любви, бог гнева