Дело всей смерти. Андрей Крюков

ради клиентов, покупающих информацию о далеком будущем. Он был своеобразной гарантией доброкачественности волшебного товара ясновидящей Веры. Три дня подряд должны были сбываться краткосрочные, на одни сутки, предсказания. О несчастных случаях, судебных приговорах, результатах спортивных соревнований. Только после того, как клиент на этих примерах убеждался в непогрешимости Вериных пророчеств, он оплачивал сценарий того, как будут идти дела через год или сто лет.

      Принцип был широко разрекламирован, и обойти его было невозможно. Кстати, большинство клиентов просили ясновидящую пролить свет именно на ближайшие день, два, неделю. Цена дальнего будущего была не в пример дороже. Холдинг «Дирижабль», который стоял за похищением детей Нееловых, всегда интересовался только многолетней перспективой. А уже месяц ясновидящая Вера не могла предложить покупателям ни краткосрочных, ни длительных сценариев предстоящего…

      – Ну, давай звони отцу. И ступай чинить машину.

      – Я позвоню… А «Оракула» чинить не пойду.

      Она вскинула на него удивленный взгляд. Последнюю фразу муж произнес твердо, а не тем убитым, бесцветным голосом, к которому она привыкла за дни потрясений.

      – Вера, я должен открыть тебе тайну, – продолжил Аркадий Неелов, вставая. – Это его, отца, тайна. Наша тайна. И тебе пора ее знать. Он разрешил. Сойдем вниз.

      – Что еще за тайны! Мало мне несчастий, а тут какие-то тайны! – поохала Вера, но пошла за мужем.

      Они проследовали через пустую приемную, спустились по широкой, облицованной мрамором и украшенной фигурками химер на каменных перилах лестнице на первый этаж, в просторную переднюю, а оттуда по узкой боковой лестничке – в подвал.

      Неелов отпер металлическую дверь, включил свет, озаривший тесный коридор, идущий под домом. В него выходили запертые двери. За одной из них стоял проклятый забастовавший «Оракул». Что за другими, Вера не знала. Она думала, что муж ведет ее к сломанной машине-предсказателю. Но – нет. За поворотом коридора была всего одна неприметная белая дверь. Аркадий Неелов побарабанил в нее условным стуком. Щелкнул замок, из отворившейся двери выглянул мужчина в черном и отступил, давая гостям дорогу.

      – Входи, Вера, – сказал муж, пропустив ее вперед.

      Вера вошла в тесноватую комнату без окон, со стенами, задрапированными темным шелком. В центре – круглый стол. На нем – доска с рядами крупных букв и словами «Да» и «Нет», на доске – белая перевернутая тарелка с черной стрелкой. По краям доски – свечи в высоких подсвечниках. Свечи не горели, освещала комнату плоская люстра под низким, тоже черным потолком.

      Из-за стола поднялся лысый мужчина в красной широкой рубахе. На грудь его свисала на массивной золотой цепи многоконечная звезда. Второй обитатель комнаты, который и отворил дверь, встал у стола, выжидающе глядя на вошедших. На лицах обитателей этой мрачной комнаты лежала печать сильного утомления.

      – Выглядит, как филиал моих чернокнижных покоев, – удивленно