Дело всей смерти. Андрей Крюков

Только если поменяетесь.

      – Как поменяюсь? – Зацепин был сбит с толку.

      – Не как, а на кого. Вы должны поменяться с тем, кто в раю. С призванным.

      – Поменяться с призванным… – Зацепин усмехнулся. – Отлично. Меняюсь на Наполеона. Или он в аду?

      – Этот Наполеон ваш родственник? Близкий человек? Был вашим другом?

      – Наполеон?! – Зацепина, который был весь как взведенная пружина, пробил нервный смех.

      Муций развел руками.

      – Видите ли, поменяться можно только с дорогим, близким человеком. Который был вам небезразличен. Кого вы оплакивали, когда он был призван.

      – А его, умершего… призванного, вы возвращаете назад, в жизнь?

      – Нет. Вы отправляете его в ад.

      Зацепин опустил автомат. Пора было заканчивать этот дурацкий разговор. Пока не нагрянули другие «римляне». Удар ножом, и путь в рай открыт – разведчик и мечтать не смел, что проникнуть в Богову твердыню окажется так просто.

      Но убивать Муция рука не поднималась. Правда, и оставлять в разведпоиске свидетеля – неоправданное легкомыслие. А если взять этого привратника в плен, пусть показывает дорогу? Зацепин заколебался. Или Муций сам из призванных, и ножом его не свалишь, тут нужна очередь серебряными пулями?

      – У меня нет близких в раю, не на кого менять, – тянул ненужный диалог Зацепин, давая себе еще несколько секунд на раздумья.

      – А Вера? – кротко спросил Муций.

      Имя прилетело от тихого «привратника», как удар. Разведчик вздрогнул.

      – Вера? Что ты сказал? Откуда ты знаешь Веру?.. – забормотал он, приходя в себя словно после затрещины.

      Муций кивнул через плечо.

      – Она здесь. Хороший вариант. Вы ее достаточно помучили, в аду ей будет не привыкать.

      Зацепин не верил своим ушам.

      – Я – Веру? Помучил? Веру – в ад?! Она жива! Она не призванная! Ты что болтаешь?! – Он поднял голос, не заботясь о том, что на шум могут сбежаться.

      Бросился на Муция с кулаками. А человек в складках потерял очертания, расплылся в белое облачко.

      – Стой! – вскрикнул Зацепин, но схватил воздух.

      И отдернул руки: облачко, только что бывшее Муцием, оформилось в академика Неелова. Руководитель программы в белом докторском халате едва не приплясывал от переполнявших его чувств.

      – Почему медлите?! – напирал он на разведчика. – Лейтенант, вам дело советуют! Меняйтесь с этой Верой и выполняйте задание. До Бога рукой подать. Вперед!

      – Я не могу! Это ошибка. Вера жива! – убеждал Зацепин.

      И с ужасом видел, что Неелов его не понимает, не хочет слушать.

      В бессильном стремлении объяснить, оправдаться Зацепин говорил все жарче. Перехватило горло. Задыхаясь, он сорвался на визгливый крик:

      – Не буду меняться! Нет!! Вера – не призванная!

      От своего хриплого вопля иеромонах Новогатинского монастыря, отец Алексий, который четверть века назад был офицером КГБ Алексеем Зацепиным, вскинулся на постели и проснулся.

      Глава 4

      Вещий