В коконе. Анна Михалевская

И что же делать? Перенабрать или сослаться при встрече на позднее время – сейчас и правда было около десяти. Дура, обругала себя Полина, у них как раз светская жизнь начинается: дискотеки, бары, рестораны. Что-то подсказывало – такие люди как Ростислав собеседование в офисе не проводят. Им надо просто понравиться. И она, возможно, упускает удобный шанс… Палец завис над кнопкой старой «Моторолы». Была, не была… Не была! Она отбросила телефон на кровать и вернулась к столу.

      Проглотив остатки бутерброда, Полина снова принялась терзать поисковик. Наиболее искусно имитирующие человеческий облик и мимику куклы котировались очень высоко, стоили дорого и обитали лишь в домах у крупных коллекционеров. Она пролистала фотографии – владельцы живых кукол радостно улыбались, окруженные экспонатами, как армией. На миг показалось, что за счастливыми улыбками кроется страх. И армия за спиной не защищает коллекционеров, а преследует – как проигравших войну генералов – добить, взять в плен…

      Девушка повела плечами, глянула на свою куклу. Кто из них с кем играет? Фарфоровое лицо светилось уверенностью, силой и превосходством, даже подбородок был немного вздернут. Полина посмотрела на свое отражение в зеркале комода, усмехнулась. Подумалось, копия именно там, настолько невыразительным и блеклым выглядело ее собственное лицо…

      Как бы то ни было, надо браться за дело. Сначала – фотосессия! Полина смерила куклу оценивающим взглядом, попробовала пару причесок, в конце концов уложила волосы в сложный узел. Соорудила накидку из лоскутов – благо Ита оставила большую коллекцию. Усадила куклу на край стеклянной коробки, ноги, руки легко гнулись, послушно принимая заданную позу…

      Снимки вышли отличные – на тонкой едва видимой грани замерла девушка, опустила голову, смотрит вниз, но пока не решается прыгнуть. С десяток наиболее ярких фото Полина разместила на форумах, где продавали авторские куклы. Оставила электронную почту, но цену решила пока не указывать…

      Ветер залетел в открытое окно, опрокинул банку с кисточками. Полина поежилась. Она потянулась к окну – прикрыть створку – но, повинуясь внезапному порыву, выглянула во двор. Было непривычно тихо. Ни пьяных компаний, ни заигравшихся допоздна детей. Лишь шальной ветер гонял по неровным плитам мячи тополиного пуха. Тяжелый влажный воздух – скоро будет гроза.

      И где дядя Макс? Почему оставил пост возле гаража? Полина настолько привыкла к речитативу считалки, неизменной присказке соседа, что на миг растерялась.

      Поженились Як на Цыпи, Як Цедрак на Цыпи Дрыпи, Як Цедрак аля Симфони на Цыпи Дрыпи Лямпампони. У них родились дети…

      Стоп, зачем она это повторяет?

      Полина захлопнула створку и снова оказалась один на один со своими мыслями и странной гостьей. Она бережно стерла пятнышко крови у куклы с руки – видно, порез на пальце открылся, уложила двойняшку в футляр. За край коробки зацепились рыжие пряди, и Полина скривилась,