Согретые солнцем. Светлана Талан

к ним, не опасен, и прижалась всем телом к девочке. Отец со стороны наблюдал за этой встречей. Он видел неподдельную, искреннюю радость обеих, и ему стало неловко за то, что при первом разговоре с дочерью он отказал ей в просьбе забрать собаку домой.

      «Она так счастлива, а я хотел лишить ее этого счастья, – подумал он и двинулся к дочери, которая сидела на снегу. – Надо ее забрать, а то еще простудится».

      Павел подошел ближе и, с довольным видом улыбнувшись, протянул руку Романии.

      – Вставай со снега, а то заболеешь, – сказал он.

      На него внимательно смотрела собака.

      – Боня, пойдем со мной, – сказала ей девочка, поднимаясь.

      Собака, вмиг опечалившись, перевела взгляд на Рому.

      – Идем, не бойся! Мы теперь всегда будем вместе!

      Боня молча смотрела, как Романия с трудом забралась в машину на заднее сиденье. Собака подбежала к ней и, не желая расставаться, залаяла.

      – Садись рядом со мной! – сказала ей девочка и похлопала ладонью по сиденью рядом с собой.

      Собака подошла ближе и с опаской взглянула на мужчину.

      – Не бойся, я никому тебя не дам в обиду, – ласково приговаривала Романия. – Ты ни разу не ездила в машине? Я это знаю, но ведь я с тобой! Иди ко мне!

      Рома протянула к ней руки для объятий, и собака запрыгнула в салон. Она тесно прижалась к девочке, дрожа то ли от страха, то ли от холода, то ли от волнения. Отец закрыл дверь и сел на водительское сиденье. Романия прижала собаку к себе, поцеловала ее в голову и тихо шепнула на ухо:

      – Все будет хорошо! Ты теперь будешь иметь дом, и я буду любить тебя, всегда-всегда! Ты мне веришь, Бонечка?

      Романия обрадовалась вольеру и собачьей будке, как собственному дому. Она зашла за сетчатую ограду, за ней – Боня.

      – Бонечка, ты будешь здесь жить, – объяснила девочка. Она заглянула в будку – пол был деревянный, никакой подстилки. – Это твой домик, я сейчас принесу тебе свою куртку и миску с едой.

      Романия закрыла вольер и увидела в глазах собаки испуг.

      – Не бойся, я с тобой! – ласково проговорила Рома и, опираясь на костыль, пошла в дом.

      – Ромашка, с возвращением домой! – сказала ей мать.

      – Мама, мне срочно нужна миска и еда для Бони! – быстро и взволнованно произнесла дочь.

      – Нашла свою Боню? Теперь у нас забот прибавится, – холодно ответила женщина, но прошла на кухню. Она вынесла старую алюминиевую миску с остатками вчерашнего супа. – Давай я сама отнесу, тебе же неудобно, – предложила она.

      – Нет-нет! – запротестовала дочь. – Боня моя, и я сама отнесу!

      Мать, вздохнув, отдала Романии миску. Девочка и в самом деле расплескала немного супа по дороге. Боня, увидев на крыльце свою подругу, радостно запрыгала, завиляла хвостом и взвизгнула.

      – Голодная? Ешь, моя радость! – сказала Рома и поставила миску перед собакой.

      Боня набросилась на еду так, словно несколько дней ничего не ела. Она лакала взахлеб, разбрызгивая жидкость вокруг миски. Тщательно вылизав посуду,