Екатерина Великая и Потёмкин: имперская история любви. Саймон Себаг-Монтефиоре

в камеру, он увидел тело бывшего императора, истекавшего кровью от множественных ножевых ранений. Он сразу же все понял, поцеловал покойника и сдался.

      Екатерина сначала решила продолжать поездку, но спустя сутки вернулась, опасаясь, что заговор мог быть более масштабным. На допросе Мирович признался, что действовал в одиночку. В сентябре состоялся суд, и он был осуждён на смертную казнь. Его шестерым союзникам присудили от десяти до двенадцати прогонов сквозь строй из 1000 человек. Это наказание практически означало смертный приговор, но если бы осуждённые выжили, их бы отправили в ссылку. Пятнадцатого сентября 1764 года Мирович был обезглавлен.

      Убийство двух императоров повергло Европу в шок. Философы, которые к этому времени уже давно вели дружескую переписку с императрицей и воспринимали её как равную собеседницу, были вынуждены напрячь все силы, чтобы договориться со своей совестью: «Я согласен с вами, что наша философия не хотела бы похвастаться множеством таких учеников. Но что делать? Друзей надо любить такими, какие они есть, со всеми их недостатками», – писал Д’Аламбер Вольтеру. «Это дела семейные, – отвечал фернейский мудрец, – и меня они не касаются» [38].

      Екатерина, как это было ей свойственно, не сидела сложа руки. Она знала, что недостаточно быть просто правительницей. Её двор был зеркалом, в котором весь мир мог ясно видеть её успехи, а ей самой предстояло стать его главным украшением. «Я никогда не встречал особы, чья внешность, манеры и поведение в такой же мере соответствовали бы тому, что я ожидал увидеть, – говорил посол Англии сэр Джордж Макартни. – Несмотря на возраст – 37 лет – ее все еще можно назвать красивой. Те, кто знал ее молодой, утверждают, что она никогда не была так хороша, как теперь, и я охотно в это верю» [39]. В 1780 году принц де Линь вспоминал Екатерину в те годы: «Видно, что она была прежде скорее красивой, нежели хорошенькой: величавость ее лба смягчается приятным взглядом и улыбкой» [40]. Вот как о ней отзывался проницательный шотландский профессор Уильям Ричардсон, автор «Анекдотов о Российской империи»: «Российская императрица выше среднего роста, изящна и хорошо сложена, хотя не выставляет это напоказ; у неё приятный цвет лица, который она подчёркивает румянами, как все женщины в этой стране. У нее красивый рот и хорошие зубы; голубые глаза и проницательный взгляд. В целом назвать ее внешность мужественной было бы оскорбительно, но сказать, что она исключительно женственна, было бы несправедливо». Знаменитый любовник Джакомо Казанова, встречавший Екатерину и немало осведомлённый в женской красоте, считал её весьма обаятельной: «Государыня, роста невысокого, но прекрасно сложенная, с царственной осанкой, обладала искусством пробуждать любовь всех, кто искал знакомства с нею. Красавицей она не была, но умела понравиться обходительностью, ласкою и умом, избегая казаться высокомерной» [41].

      В беседе она «не щеголяла остроумием» [42], однако на собеседников производили впечатление её быстрый ум и эрудиция.