Жаркий август. Андреа Камиллери

жарищу?

      – Пойду принесу вам плед из машины.

      Покончив с ролью доброго самаритянина, он позвонил в отделение.

      – Катарелла? Фацио на месте?

      – Почти что подъезжаючи, синьор комиссар.

      – В смысле?

      – Он только что звонил и сказал в точности так, что через пять минут приеду. То бишь он приедет. Я-то не приеду, я уже туточки.

      – Слушай, здесь обнаружили труп. Скажи Фацио, чтобы срочно перезвонил мне по этому номеру. – И продиктовал ему местный номер телефона.

      – Хи-хи, – откликнулся Катарелла.

      – Ты плачешь или смеешься?

      – Смеюся, синьор комиссар.

      – С чего бы?

      – А с того, что это я вам завсегда говорил, что мертвеца нашли, а тут наоборот, вы мне самолично про него говорите!

      Через пять минут зазвонил телефон.

      – Что случилось, комиссар? Вы нашли труп?

      – Его нашел хозяин агентства, которое сдавало дом моим друзьям. К счастью, они уехали до того, как их порадовали такой находкой.

      – Труп свежий?

      – Не думаю. Даже скорее исключаю. Мне тут пришлось возиться с этим бедолагой Калларой, который его обнаружил, так что сам труп я видел мельком.

      – Значит, это тот самый адрес, по которому я посылал пожарных?

      – Он самый. Марина-ди-Монтереале, местечко Пиццо, последний дом по грунтовке. Возьми с собой кого-нибудь. И извести прокурора, криминалистов и доктора Паскуано, а то мне неохота.

      – Сейчас буду, комиссар.

      Приехав вместе с Галлуццо, Фацио натянул перчатки и спросил у Монтальбано:

      – Я спущусь посмотреть?

      Комиссар сидел на террасе в шезлонге и любовался закатом.

      – Конечно. Смотри не наследи.

      – А вы что, не пойдете?

      – А что мне там делать?

      Через полчаса начался традиционный кавардак.

      Первыми прибыли криминалисты, но, поскольку в подземной гостиной было не видать даже пресловутого хрена, еще полчаса они убили на то, чтобы подвести туда свет.

      Затем на машине скорой помощи подъехал доктор Паскуано со своими трупорезами. Мгновенно смекнув, что до него очередь дойдет не скоро, он подтащил шезлонг, улегся рядом с комиссаром и прикорнул.

      Еще через часок, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, явился один из криминалистов и разбудил Паскуано вопросом:

      – Доктор, поскольку тело упаковано, что будем делать?

      – Распаковывать, – последовал лаконичный ответ.

      – Да, но кто распакует – мы или вы?

      – Уж лучше я, – вздохнул Паскуано, поднимаясь.

      – Фацио! – позвал Монтальбано.

      – Слушаю, комиссар.

      – Томмазео приехал?

      – Нет, комиссар, он звонил и сказал, что приедет через час, не раньше.

      – Знаешь, что я тебе скажу?

      – Не-а.

      – Съезжу-ка я поем, а потом вернусь. Сдается мне, что это надолго.

      Проходя через гостиную, он увидел Каллару, который так и лежал на диване. Ему стало жаль беднягу.

      – Пойдемте, я подброшу вас до Вигаты. Я сам расскажу Томмазео, как было дело.

      – Спасибо! Спасибо! – воскликнул