Гёте. Жизнь как произведение искусства. Рюдигер Сафрански

утверждает, будто «не Иисус Христос основал нашу религию», а «ученые, прикрывшись его именем», сделали это, чтобы положить начало «здоровой политике»[257].

      Декан факультета попросил Гёте либо отозвать диссертацию, либо опубликовать ее в частном порядке, без благословения университета. В «Поэзии и правде» Гёте утверждает, что его это вполне устраивало, ибо он по-прежнему противился обнародованию каких бы то ни было своих сочинений в печатном виде. Свое творение Гёте отправил отцу, тот аккуратно его переписал и переплел, но, несмотря на все его усилия, диссертация в конце концов затерялась. Отец был огорчен и разочарован, когда после неудачи с диссертацией Гёте решил довольствоваться экзаменом на лиценциата. Для получения этой более низкой ученой степени достаточно было представить и защитить тезисы на диспуте – с этой задачей он, разумеется, справился без труда. Уплатив определенную сумму, Гёте мог бы купить себе докторскую степень, однако он не стал этого делать, поскольку в обществе лиценциат обычно приравнивался к докторскому титулу – везде, кроме Франкфурта, где юристы настаивали на принципиальном различии одного и другого. Поэтому в дальнейшем он мог именовать себя доктором повсюду, кроме своего родного города.

      В августе 1771 года свежеиспеченный доктор покидает Страсбург и возвращается в отчий дом. И ничто не указывает на то, что перед отъездом он еще раз посетил Фридерике, чтобы навсегда проститься с ней.

      Глава шестая

      Адвокат. Юридические тяжбы как репетиция и прелюдия к «Гёцу фон Берлихингену». Гёц как герой вестерна. Кулачное право. Независимый человек против модерна. Не отступать ради сестры. Автор занимает оборонительную позицию. Первые отклики

      В августе 1771 года Гёте возвращается в родительский дом и сразу же подает прошение в суд шеффенов о допущении его к адвокатской деятельности – на учтивом канцелярском немецком того времени: «Отныне ничто не заботит и не влечет меня сильнее, чем желание применить на благо отечеству освоенные мною знания и науки, на первых порах в должности адвоката <…>, чтобы тем самым подготовить себя к тем важным задачам, которые со временем сочтут нужным поставить передо мной всемогущественные и многоуважаемые власти города»[258]. В соответствии с желанием отца, которому адвокатура виделась лишь как промежуточный этап на пути к более высоким должностям, Гёте сразу же дает понять, что имеет большие амбиции в начале своего служебного пути. Отец хочет, чтобы сын тоже стал шультгейсом, как и дед Текстор, который занимал эту высшую гражданскую должность в вольном имперском городе Франкфурте вплоть до 1770 года и умер незадолго до возвращения Гёте из Страсбурга. Разрешение заниматься адвокатской деятельностью Гёте получил 3 сентября 1771 года. С многочисленными, иногда короткими, иногда довольно длинными перерывами, связанными с путешествиями и погружением в работу над своими литературными произведениями, он будет исполнять обязанности адвоката – сначала фактически,

257

Metzger; VB 1, 17 (7.8.1771).

258

WA IV, 51, 44 (28.8.1771).