Поступь хаоса. Патрик Несс

туда добраться, как все уже кончено. Мистер Прентисс-младший лежит на полу, зажимая рукой рот, из которого течет кровь. Его винтовка в руках у Киллиана, и он целится ею в шерифа:

      – Убирайся из моего дома, Дейви.

      Мистер Прентисс-младший переводит взгляд на нас, все еще зажимая ладонью окровавленный рот. Как я уже говорил, он всего-то на два года старше меня, его голос постоянно ломается посреди фразы, но по закону он уже стал мужчиной, а заодно и нашим шерифом.

      Кровь течет на светлые коричневатые волосики, которые он сам зовет усами, а остальные не зовут никак.

      – Ты знаешь, что так на вопросы не отвечают, верно? – Шериф сплевывает на пол кровь и выбитый зуб. – Ты знаешь, что это еще не конец. – Он смотрит мне прямо в глаза. – Что ты нашел на болоте, а, малыш?

      Киллиан приставляет дуло к его голове:

      – Вон.

      – Мы строим на тебя планы, малыш. – Мистер Прентисс-младший кроваво улыбается и встает на ноги. – Последний ребенок. До дня рождения остался ровно месяц, верно?

      Киллиан громко и угрожающе взводит курок.

      Мистер Прентисс-младший снова смотрит на нас, сплевывает и говорит:

      – Скоро увидимся.

      Голос у него хрипит и срывается, поэтому он быстренько улепетывает в город.

      Киллиан хлопает дверью:

      – Бежать надо немедленно. Через болото.

      – Знаю, – отвечает Бен. – Я надеялся…

      – Я тоже.

      – Эй-эй! Погодите! – кричу я. – Какое еще болото?! Там спэки!

      – Думай тише, – осаживает меня Киллиан. – Все куда серьезней, чем тебе кажется.

      – Мне вообще ни черта не кажется! – отвечаю я. – Никуда я не пойду, пока не получу объяснений!

      – Тодд… – начинает Бен.

      – Они скоро вернутся, – говорит Киллиан. – Дейви Прентисс вернется, он будет не один, и мы уже не сможем тебя защитить.

      – Но…

      – Никаких «но»!

      – Пора, Тодд, – говорит Бен. – Манчи пойдет с тобой.

      – Совсем здорово…

      – Тодд… – Тон Киллиана немножко изменился. В его Шуме я слышу что-то новое, какую-то печаль, почти горе. – Тодд, – повторяет он, а потом вдруг крепко-крепко меня обнимает, задевая воротником разбитую губу.

      Я вскрикиваю и отшатываюсь.

      – Быть может, ты возненавидишь нас, – говорит он, – но постарайся поверить: мы делаем это только из любви к тебе. Хорошо?

      – Нет, – отвечаю я. – Нехорошо. Ничего хорошего тут нет.

      Киллиан, как обычно, не слушает. Он встает и говорит Бену:

      – Все, бегите, я постараюсь их задержать.

      – Я вернусь другим путем, – обещает Бен. – Может, удастся сбить их со следа.

      На прощание они долго жмут друг другу руки, потом Бен смотрит на меня, говорит: «Пошли!» – и тащит меня за собой к черному ходу, а Киллиан опять берет винтовку. Мы переглядываемся, и на лице у него написано – на лице и в Шуме, – что это наше последнее прощание, что мы вряд ли когда-нибудь увидимся. Я хочу ему что-то сказать, но дверь захлопывается, и его больше нет.

      5

      Все, что ты знаешь

      – Я